Поющие во Тьме (СИ)

Практически взвалив Ксенофа на свою старческую спину, Фольтест дотащил его до кабинета и усадил в кресло. Граф всё ещё пребывал в состоянии аффекта, но уже медленно начинал отходить. Это было заметно по лицу, на котором постепенно разглаживались морщины и растекалось спокойствие. Фольтест, тем ни менее, решил ускорить процесс пробуждения. Схватив хрустальный графин со стола, он вылил воду прямо на голову своего господина. Жидкие ручейки потекли по шее графа и попали за шиворот. Ощущение было не из приятных, однако Ксенофу полегчало. На щеках появился румянец, а глаза вновь стали осмысленными.

— О, Фольтест, — увидев советника, вскричал граф, — это было ужасно. Ты не представляешь себе, что я пережил.

Старик, не спрашивая разрешения, уселся напротив графа.

— Рассказывайте.

— Зачем ты меня облил? — только сейчас Ксеноф заметил, в каком состоянии находятся его волосы. — Ну зачем, подери Шарака, зачем ты это сделал?

— Господин, — попытался оправдаться советник, — вы были не в себе. Я должен был что-нибудь предпринять, и вот… Но ведь помогло.

— Конечно, помогло, — раздражённо крякнул граф, — я с детства ненавижу носить мокрую одежду. Теперь придётся переодеваться. Хорошо ещё, что здесь у меня имеется потайной гардероб. Пока я буду искать новый халат, достань из шкафа бутылку вина. Сейчас мне просто необходимо испробовать хороший сорт.

Ксеноф поднялся из кресла и подошёл к книжной полке. Нащупал на ней нужную книгу, нажал, и в стене распахнулась маленькая дверца, ведущая в соседнюю комнату. О существовании оной, наверное, кроме графа во всём замке не знал никто. Ксеноф улыбнулся в ответ на удивлённый взгляд советника и прошёл внутрь. Фольтест пожал плечами. Просто секретная комната, и ничего особенного.

Вспомнив о просьбе графа, советник извлек из барного шкафа изящную бутылочку белого крондорского вина. Взглянул на дно и присвистнул. Ого, выдержка триста сорок лет. Такой напиток могли позволить себе только поистине богатые люди. Насколько Фольтест помнил, партия крондорского из десяти бутылок, приблизительно такого срока выдержки, ушла с аукциона по пятьдесят корон за бутылку. За эти деньги на тарагофском базаре можно было купить стадо из тридцати коров или девяносто овец.

Наконец Ксеноф закончил переодеваться и соизволил вернуться в кабинет. На нём был новый халат, ярко-зелёного цвета, вышитый богатым узором. Что-то подобное носили калифатские владыки Золотых Королевств.

— Неплохой у вас вкус, милорд, — воскликнул советник.

— Ты о чём? О халате или о вине?

— Обо всём. — И шутливо добавил, — хотя, по моему скромному мнению, с вином вы переборщили. Никакая казна не выдержит таких трат.

— Не хочешь, не пей, — отрезал граф, закрывая секретную дверь.

Она возвратилась в исходное положение, и теперь даже самый острый взгляд не заметил бы её контуров на стене. Ксеноф плюхнулся в кресло, и устало вытянул под столом ноги. Затем протянул к советнику бокал, и тот наполовину наполнил его восхитительной белой жидкостью. Граф пригубил чуток и зажмурился, впадая в особое состояние комфорта. Фольтест последовал примеру господина, и вскоре они оба наслаждались покоем и тишиной.

Прошло несколько минут. Граф задумчиво посмотрел на советника, размышляя с чего начать рассказ. Фольтест терпеливо ждал.

— У меня не было никаких шансов убить его, — наконец произнёс Ксеноф. — А вот он чуть было не прикончил меня.

Советник встрепенулся. В его глазах блеснул огонь интереса.

— Что вы имеете в виду, господин? Расскажите по порядку.

— А чего рассказывать? Пробрался я тайком в комнату. Фрейлина спала. Деймос тоже. По крайней мере, мне так показалось. Занёс я над ним кинжал, затаил дыхание. И тут он открывает свои глазёнки. Представляешь себе эту картину?

— Ужас, — прокомментировал старик.

— Вот-вот. Но я-то уже решился на убийство, и не мог уйти ни с чем. Замахнулся снова. И тут случилось невероятное. Он посмотрел на меня таким взглядом… таким, — граф замолчал, стараясь подобрать подходящее слово. — Не знаю, как объяснить. Кажется, я посмотрел в лицо смерти. И едва не ослеп.

— Вы хотите сказать, что он околдовал вас?

— Не знаю, — отмахнулся граф. — Может быть. Одно могу сказать точно: в тот момент, я действительно соприкоснулся со смертью. И знаешь, что я подумал? Покинутые — это Тьма. Не какая-нибудь там абстрактная или религиозная, а вполне себе реальная, настоящая Тьма во Плоти. И Деймос — один из них. Легенды не врут о сущности этих… существ. Если они не пособники Тьмы, то я уж и не знаю, кого в этом можно обвинить. Не знаю… — лицо графа передёрнуло от чувства отвращения.

— И что вы намерены делать?

— Ты о чём, Фольтест?

— О покушении на мальчика. Повторите свою попытку?

— О нет, — лицо графа залила мертвенная бледность. — После того, что случилось, я не подойду к нему и на арбалетный выстрел. Пускай забирают Покинутые, если он им так нужен.

— А как же эта девушка, фрейлина Мила? Что делать с ней? Она застукала вас на месте преступления и, если кому-нибудь проболтается, по Криниспану поползут слухи. Ваш дед придёт в ярость, когда узнает.