Поют дети

Однако и сами дети, чуть только повзрослеют, то и дело пользуются этими шутливыми песенками. К примеру, когда нянчат своих меньших братиков и сестренок. А кроме того, во время своих игр с лялями-куклами. В любом случае ребята здесь вторят «взрослому» делу: они незаметно для себя осваивают хитрости воспитания и совершенствуются в этой премудрости. И попутно перенимают всяческие песни, изначально включенные в дело воспитания. Дети даже соревновались, кто из них лучше и больше помнит эти затейливые песни.

Потешки, которые приведены ниже, записаны в селе Русская Тростянка Острогожского района Воронежской области. Две замечательные певицы, тамошние крестьянки Наталья Сидоровна Уварова и Полина Сергеевна Рассохина, в течение записи долго и с большим увлечением состязались между собой, поочередно выступая со все новыми забавными песенками. В этом сборнике лишь несколько из их песенок. Они имеют едва ли не один и тот же напев. Он, однако же, всякий раз по-другому преподнесен.

Расхождения заметны в звуковысотной стороне напева и его ритмических особенностях.

Так, от одного нотного примера к следующему меняется звукоряд данного напева, расширяясь сверху либо снизу (см.: «Уж ты котюшка-коток»). В песенке «А чучу, чучу, чучу» (кстати, ее открывает этот ряд слогов как бы в подражание стуку «цепка» при молотьбе) напев содержит всего-навсего три звука разной высоты. А новая, уже четвертая по счету звуковая ступень подчас не приобретает строго постоянного, вполне определенного высотного значения. Посмотрите на изменчивость верхнего звука в нотах песенки «Чики, чики, чикачок». (И тут, между прочим, есть слоговое звукоподражание, видимо — птичьему чириканью.)

По ритмической стороне напева особая черта строения отличает от прочих две потешки: «Уж ты котюшка-коток» и «Чики, чики, чикачок» (несколько в меньшей мере; обратите внимание на последнюю нотную строку этой потешки). Эта особенность в устройстве ритма восходит к синтаксису очень старого песнетворчества, и заключается она в способности напева растягиваться и снова сжиматься. (Об этой специфической черте будет идти речь в пояснении к песне-прибаутке «Как у поле синиченка», см. с. 74.)

Чики, чики, чикачок(ы),
Любил тебе казачок.
А я, молодичка,—
Зеленая кичка,
Жел(ы)тай(и) мутовас(ы)[1],—
От(ы)гоню всех под(ы) волос![2]

Место записи — Воронежская обл., Острогожский р-н, с. Русская Тростянка, запись и нотация А. Иванова.

А чучу, чучу, чучу,
Я горошек(ы) молочу
На чужом (ы) точку[3],
На прилепачку.
Ко м(ы)не курочкя бяжит,
А я ей (и) — цепком,
Она к(ы)верь(и)ху сип(ы)ком.
Полятело пяро
На Максимово сяло.
Максим (ы) с топором,
Бабы с топорами
Лисицу спугали.
Лисица побегла —
Тын повалила,
Телят задавила,
Телята мыкнули,
Собаки бряхнули,—
Поп испужалси,
У лозу сховалси.

Место записи — Воронежская обл., Острогожский р-н, с. Русская Тростянка, запись и нотация А. Иванова.

Воробей(и), воробей,
Ня клюй наших конопей,
На табе зёр (ы) нушка,
Свари сабе пива.
Пиво рогатое,
Баба б(ы)рюхата.
Поповы ребята
Горох молотили,
Цепы поломали.
За нами шибали,
В нас не попали —
Бабу сшиб (ы)ли.
Баба села на баран (а),
Поехала по горам.
Стой, баба, не бежи,
Отдай мои пирожи
С луком, с перцем,
С бараниным серцем.

Место записи — Воронежская обл., Острогожский р-н, с. Русская Тростянка, запись и нотация А. Иванова.

Уж ты, котюшка, коток,
У тебе серенькей лобок,
Ук(ы)рал у бабушки к(ы)лубок.
А я его догнала,
За чупочик(ы) под(ы) рала:
Не учися, котя, воровать,
Учись, серай(и), работать.
Бяги ты у хижку,
Поймай сабе мышку.
А мы мышку обдерем,
Табе шубочкю сошьем
И тебе оденем,
На улицу проведем.
А с улицы придешь —
На крючок повесишь.