Пока бьют часы

Жил-был один мальчик. У него была мама. Живая, настоящая. Она держала его за руку, когда он шел по узкой дощечке, чтоб он не упал в ручей. Мама любила своего мальчика. Они жили в маленькой деревушке. А за холмом в глубокой пещере поселился дракон. Все люди из деревни ходили к его пещере и клали там разную еду. Ну, прямо на землю. Всякую вкусную еду, которую любят драконы.

Однажды этот дракон приполз в деревню. Он был большой-большой, длинный-длинный. Он зарычал громким голосом:

- Пусть все-все выйдут на улицу! И люди, и быки, и собаки!

Все очень испугались и вышли.

И большой дракон сказал:

- Мне мало одной еды. Мне еще нужен ваш страх. Вот сейчас я дохну огнем на хижину, и хижина сгорит. Дохну огнем на человека, и человек сгорит. Что, испугались? Ваш страх очень вкусный. Я буду есть ваш страх. А потом дохну огнем...

Дракон закрыл свои огромные глаза и стал думать, кого ему сжечь огнем.

Вдруг к дракону подбежала мама мальчика.

- Дохни огнем на меня! Дохни огнем на меня! - закричала она.

- Почему ты хочешь, чтобы я дохнул огнем на тебя? - спросил страшный дракон эту маму. - Может быть, я дохну огнем на ту птицу или на эту лачугу. Ведь я еще не придумал, на кого я дохну огнем.

- Здесь стоит мой маленький мальчик. Мой сын, - сказала мама. - Я ведь не знаю... А вдруг ты захочешь дохнуть огнем на него. Я не могу стоять и ждать, пока ты там думаешь. Хочешь кого-нибудь сжечь - сожги меня!

Вот! Эта мама посмотрела прямо в глаза дракону. И дракон увидел, что мама его совсем не боится. Совсем-совсем его не боится. Нисколечко. Дракон заморгал своими страшными глазищами.

Лапы у него задрожали, и он упал брюхом на землю. Он повернулся и пополз в гору, волоча брюхо по земле.

Люди перестали ходить к его пещере и носить туда вкусную еду. И больше о драконе никто ничего не слышал...

Щетка замолчал.

По старому лицу Великого Садовника текли слезы. Он потянул Щетку за руку, нагнул его к себе и поцеловал.

- Вам понравилась эта сказка, да? - сказал Щетка, прижимаясь к нему. - Я даже сам не знаю, откуда я ее знаю. Но эта сказка была мне вместо мамы. Нет. Не вместо. А просто я люблю думать, что мама из этой сказки немножко и моя мама.

Великий Садовник протянул руку и коснулся плеча Татти.

- Ну, девочка, ну неужели тебе не понравилась эта сказка? Эта удивительная сказка?

Татти вздрогнула, как будто его рука обожгла ее, и вскочила на ноги. Ее глаза горели ненавистью.

- Вы тут все сидите и врете! - закричала она. - Ничего мне не понравилось. Придумали какие-то деревья! Или музыка. Не хочу я никакой музыки. Это Просто, как деньги. И вас всех можно купить. За музыку, за деревья. Моих братьев тоже купили. Купили! Значит, можно купить человека. Как лошадь, как связку сушеной рыбы... как кусок хлеба. Только вместо денег им дали жизнь. А тебя вот можно купить за маму. Вот тебе дай добрую маму, которая будет тебя любить и целовать на ночь... И ты... И вы все...

Татти снова упала на солому и заткнула уши пальцами.

- Обманутое сердце... Вот что бывает, когда обманывают сердце... пробормотал Великий Садовник.

- Она все равно не слышит нас, что бы мы ни говорили, - вздохнул Невидимый Трубач. - Она слишком несчастна...

Свеча догорела и, зашипев, погасла, захлебнувшись в лужице растаявшего воска.

Наступила ночь. Шаги стражника, ходившего под окном, в тишине зазвучали громче. А вместе с тем они стали более медленными и сонными.

Все молчали. Так, с открытыми глазами, молча, ждали они рассвета.

Глава 19

КОТОРАЯ ПУСТЬ ЛУЧШЕ ОСТАНЕТСЯ БЕЗ НАЗВАНИЯ, ЧТОБЫ ТЕБЕ БЫЛО ИНТЕРЕСНЕЕ ЧИТАТЬ

Утро было ясное и безветренное. Небо - чисто умытое и нежно голубое. В королевском пруду лебеди так ярко отражались в неподвижной хрустальной воде, что, казалось, их не десять, а двадцать.

И все-таки Цеблион то и дело выбегал на балкон посмотреть, не поднялся ли ветер.

- Нет, Ваша Исключительная Прозрачность, - докладывал он, - ветра нет! Ни оттуда, ни отсюда. Просто на редкость приятный и подходящий день для казни!

Вид у Цеблиона был какой-то бледный и мрачный. Нос вяло повис. Глаза обведены красными кругами. На щеках - отпечатки пальцев. Видимо, он просидел всю ночь, закрыв лицо руками.

- Не видели ли вы моего сына? - спрашивал он поминутно у всех слуг и придворных. - Только подумайте, он не пришел ночевать домой. И ведь отлично знал, что его лапочка не будет спать до утра. Такой чудесный ребенок, но слишком нервный и впечатлительный... Я так волнуюсь! Где он?

- Расспроси бродячих собак да ворон на куче мусора, - с насмешкой посоветовал ему кто-то из невидимок и, захихикав, тут же спрятался за колонной.

- Проклятие... - прошипел Цеблион.

В этот день все придворные, все до единого собрались во дворце. Еще бы! Такое случается не часто. Ведь в этот день, едва часы на городской башне пробьют двенадцать, должны были казнить Татти, Щетку, Великого Садовника и Невидимого Трубача.

На этот раз сам король решил присутствовать при казни, конечно, вместе с королевой, принцессой, а заодно со всеми придворными. Это было большое событие. Ведь невидимки не выходили из дворца уже много лет.