Пока бьют часы

Сейчас же из толпы вышли четыре доктора. Они были одеты во все черное. Они с четырех сторон подошли к королю.

- Сердце на том самом месте, где ему полагается быть! - строго сказал первый врач.

- Самое-самое здоровое сердце. Здоровее не сыщешь, - сказал второй.

- В высшей степени самое! - сказал третий.

- Самое! - сказал четвертый.

- Что - видал? - закричал король. - И вообще, что ты мне морочить голову? Музыку надо слушать не сердцем, а ушами!

Но тут короля обступили придворные.

- Дурацкая музыка. Ваше Величество, и больше ничего. Ноет, стонет, рассказывает о чем-то далеком и грустном. Гоните вы этого музыканта. Поберегите ваши бесценные ушки для дивной музыки Иги-Наги-Туги! Лучшей музыки на свете!

- А ты чего хнычешь? - с угрозой спросил король старого поэта, который все еще сидел, закрыв лицо руками. - Может быть, она тебе понравилась, а?

- Я плачу потому, что мне жаль этого бедного музыканта, который так плохо играет, - глухо ответил старый поэт и еще ниже опустил голову.

- А ты? - спросил король у Иги-Наги-Туги.

- У меня болят зубы, - ответил Иги-Наги-Туги и рыдая выбежал из зала.

Вечером ученый услыхал какие-то тяжелые шаги у себя над головой. Потом раздался чей-то крик и хрупкий треск. Потом тяжелые шаги протопали вниз по лестнице.

Встревоженный ученый поднялся наверх к бедному музыканту. Музыкант стоял посреди чердака, держа в руках обломки своей скрипки.

- Они топтали ее ногами, - сказал он ужасным голосом.

Ученый молча сел на стул. Да что можно было сказать? Чем можно было его утешить? А музыкант, уже забыв о нем, ходил из угла в угол, прижимая к груди маленькие изогнутые дощечки темно-вишневого цвета.

Так прошел вечер и наступила ночь. Вошел человек, весь закутанный в черный плащ.

Это был Ити-Наги-Туги. Он распахнул плащ и протянул бедному музыканту чудесную старинную скрипку.

- Возьмите ее себе, - сказал он. - Я играл на ней, когда был молодым. Теперь она уже не нужна мне. У меня есть другая, позолоченная, которую мне подарил король. У меня к вам только одна просьба. Сейчас ночь. Все спят. Мне так хочется еще раз услышать вашу музыку. Если, конечно, вам не противно трать мне.

Бедный музыкант взял чудесную скрипку и поцеловал ее. А потом он поднял смычок и заиграл. На столе догорала свеча. В окно заглянула звезда. Она словно бы заслушалась и облокотилась о подоконник. А Иги-Наги-Туги слушал и плакал.

- Я завтра уйду из этою города, - сказал бедный музыкант Иги-Наги-Туги. - Хотите, уйдем вместе?

- Не могу, - ответил Иги-Наги-Туги. - Я привык к этой жизни во дворце. Но главное не это. Я всю жизнь сочинял только глупую, пошлую музыку. Это как ядро, привязанное к моей ноге. Моя музыка держит меня.

Вот что сказал Иги-Наги-Туги и ушел, всхлипывая, завернувшись в свой плащ.

На следующий день карета ученого подъехала к городским воротам. На козлах рядом с кучером сидел нищий музыкант.

- А это еще кто? - подозрительно спросил капитан стражников.

- Да вот нанял парня в услужение, - сказал ученый. - Будет бездельничать - прогоню взашей!

- А что в этом ящике? - спросил капитан стражников, заглянув в карету.

- Да ничего особенного, - небрежно отмахнулся ученый. - Тут у меня ядовитые змеи и больше ничего. Не желаете ли убедиться?

Но начальник королевской стражи так поспешно захлопнул дверцу кареты, что чуть не прищемил край своего плаща.

Когда городские стены остались позади, ученый приказал остановить карету.

Он открыл деревянный ящик и вытащил из него скрипку...

- Я сразу же догадался, что там никакие не змеи, а скрипка, - сказал Щетка.

- Ну вот, музыкант взял скрипку и ушел.

- А что дальше?

- О, это уже другая история. Он стал знаменит. Люди приезжали из разных стран, чтоб услышать, как он играет.

- Они полюбили его музыку, значит, они полюбили и его, - тихо сказал Щетка. - Как это, наверное, хорошо...

- А разве тебя никто никогда не любил, бедный ты мой мальчик? - спросил Великий Садовник, наклоняясь к нему.

Щетка посмотрел прямо в глаза Великому Садовнику.

- Меня? Нет. Я так думаю. Больших любят за то, что они могут сделать что-нибудь хорошее. А маленький что сделает хорошего? Маленьких любят только папы и мамы. Просто так, ни за что. А у меня никогда не было папы и мамы. Поэтому меня никто никогда не любил.

- Какая страшная мысль! - воскликнул Великий Садовник. - Как же странно ты жил, чтобы прийти к такой мысли...

Но Щетка уже не слушал его. Он думал о чем-то другом. Он очень волновался.

- Я... я тоже хочу рассказать вам сказку, - сказал он, и голос его зазвенел. - Я только не умею так хорошо говорить, как вы.

- Говори как можешь, мой мальчик, - сказал Великий Садовник.

- Сначала я вам расскажу про дракона, - начал Щетка, волнуясь и сбиваясь. - Нет, сначала я вам расскажу про мальчика.

И он начал свой рассказ.