Пока бьют часы

- Двенадцать! - нечеловеческим голосом закричал Цеблион и вдруг... Вдруг случилось нечто невероятное. Цеблион сделал еще один шаг, зацепился ногой за что-то невидимое, взмахнул руками и с воплем полетел кувырком, задрав кверху зеленые башмаки.

И в то же мгновение, возникая из пустоты, на мраморные ступени лестницы посыпалось множество пышно разодетых людей. Дамы в шелку и бархате, мужчины в золотых камзолах, споткнувшись обо чтото, рядами валились друг на друга.

- Мой колпак! Колпак-невидимка! Он свалился! О, ужас, ужас! - истошно вопили они. - Я потерял мой колпак!

Лица братьев покраснели, они откинулись назад, изо всех сил все туже и крепче натягивая что-то невидимое.

Придворные, спускавшиеся сверху, напирали на тех, кто шел впереди, и, не удержавшись, роняя колпаки, гроздьями валились вниз. Звеня, покатилась по плитам площади золотая корона.

Все это длилось одно мгновение, но, казалось, прошли долгие годы, так много случилось за это время.

Теперь на ступенях лестницы уже копошилась целая куча придворных. Одни закрывали лица руками, другие, как огромные пестрые насекомые, пытались расползтись в стороны и укрыться в зеленых кустах.

- Корона! Где моя корона? - завизжал носатый толстяк. Его трясущиеся пальцы не сгибались, потому что на каждом было надето по крайней мере пять колец.

- Да это же наш король! - догадалась тетушка Пивная Кружка. - Батюшки мои! Да какой же он урод! А я-то думала...

И тут захохотали все, все люди на площади. Радостно, взволнованно, с облегчением.

- Ха-ха-ха! Ну и король!

- А мы-то думали, он красивый!

- А борода-то у него как у козла! Ха-ха-ха!

- А какие у него тощие руки!

- А ноги совсем кривые!

- А принцесса! Какая она злючка!

- А все придворные! Какие они уроды!

- А королева? Ха-ха-ха! Она вся заплыла жиром! Все бледные, зеленые!

- А стражники! Какие трусливые, жалкие!

И действительно, все увидели, что невидимки самые некрасивые люди на свете. Их лица уродовали жестокость, глупость и жадность. А злоба и страх делали их еще отвратительней и безобразней.

Великий Садовник, словно сам себе не веря, смотрел на короля и придворных и вдруг закрыл глаза своими древними руками.

- О, я безумный, глупый старик! - пробормотал он. - Я хотел под колпаками скрыть все самое безобразное на свете и считал, что тогда все будут счастливы. А ведь так оно и было. Колпаки-невидимки скрывали все самое отвратительное и уродливое. И никому это не принесло счастья.

А смех звучал все громче и громче.

Смеялись все, кто был на площади. Потом начали смеяться люди на всех улицах города, даже в темных переулках и узких дворах. Смех охватил весь город.

Смех звучал так заразительно, что удержаться было просто невозможно.

Потом стали смеяться матросы на всех кораблях в гавани. На больших, на маленьких кораблях. Хотя они еще не знали, что произошло на дворцовой площади.

Потом начали смеяться люди на дорогах, ведущих к городу. Потом жители ближайших деревень.

Люди обнимали, целовали друг друга. Великий Садовник отнял руки от лица и тоже улыбнулся. Чуть растерянно, качая головой. Немного горечи было в его улыбке, ведь он понял, как он ошибался.

- Братья, братья! - Трепещущий голос Татти пронесся над площадью. Ее руки, протянутые к ним, засветились. - Я... Это был черный туман. Я ведь не знала, я ничего не знала! Я думала...

- Всего-навсего невидимая веревка, - строго сказала госпожа Круглое Ушко, невесть каким образом вскарабкавшись на ладонь Татти. - Когда ты пролила эликсир-невидимку, ну, помнишь, там еще была такая длинная крепкая веревка? Цеблион связал ею двух белых голубей. Ты ее распутала, отпустила голубей, а веревка упала на пол. Да не мешай мне все рассказать по порядку, что ты дрожишь? Дальше все очень просто. Ты пролила эликсир, и веревка стала невидимой. А я люблю порядок во всем, как ты знаешь. Думаю, может, пригодится, вещь хорошая, редкая. Что ж ей так валяться без толку. Вот я и отнесла ее братьям. Конечно, мне помогала моя племянница, моя милая племянница, одной бы мне не справиться, ни за что не доволочь такую тяжесть...

- Прости нас, Татти! Прости нас, Татти! - послышалось откуда-то сверху, и на плечи Татти опустились две белые голубки. Они ласково и виновато прижались к ней. - Мы тогда так испугались, так испугались. Совсем одурели от страха. Даже спасибо тебе не сказали!

Тут все увидели, что у подножия лестницы на каменных плитах с веселыми криками снует стайка девчонок и мальчишек. Они подбирали колпаки-невидимки и бросали их в костер, который кто-то успел сложить посреди площади. Колпаки-невидимки вспыхивали и тут же сгорали, не оставив даже малой горстки пепла.

- Вот еще один, последний! - закричал рыжий вихрастый мальчишка и бросил что-то невидимое в жарко гудящий костер. Огонь перекинулся на виселицы. Сухое дерево разом занялось, и четыре черных столба дыма поднялись в воздух.

- А где же король, где все придворные, стража? - с удивлением оглядываясь, спросил младший брат.

- Вряд ли мы их когда-нибудь еще увидим, - пожал плечами старший.