Пока есть просекко, есть надежда

Синьора Салватьерра заставила фотографа поработать: границы владений, детальные сведения о состоянии лозы и почвы, панорамная фотография, приближенные изображения наделов конкурентов на соседних холмах. «Бананы! Бананы!» – бормотала женщина, пока Питуссо, бросив скутер на обочине, набивал себе желудок виноградом. Селинде Салватьерре уже казалось, что она повсюду видит выглядывающие из-за виноградных листьев улыбающиеся лица индейцев кечуа.

Агент Спрейфико только что закончил разговор в чате с Мэрилин Монро – затянувшийся обмен мнениями на тему «почему существуют радиационные пояса Ван Аллена вокруг планеты Земля». На этот раз Спрейфико заупрямился и не хотел признать возможности их возникновения благодаря вмешательству инопланетного божества.

Агент нехотя направился в кабинет комиссара Леонарди. Утро казалось бесконечно долгим. Леонарди, скорее всего, ушел обедать: обычно уровень сахара у него в крови падал уже до полудня. Комиссар точно оставил свои записи о результатах расследования на письменном столе. Спрейфико оценил царящий в кабинете начальника беспорядок и бросил взгляд на пару отчетов, которые Леонарди оставил открытыми. С притворным равнодушием он стал перелистывать страницы. Данные, анализы, какие-то цифры подчеркнуты. Многие значения сильно превышают норму. «Надо рассказать об этом инспектору Стуки», – подумал Спрейфико.

– Я так и знал, что ты не предатель! И не разъезжаешь с комиссаром в машине с кондиционером. И ты не потерял голову от Мэрилин Монро.

От волнения Спрейфико начал сосать щеку.

– То есть на столе у Леонарди ты видел документы, которые доказывают, что выбросы цементного завода – это далеко не ароматические благовония?

– Думаю, что да, инспектор.

– И комиссар никому об этом не сказал.

– Он хотел избавиться от одного из мотивов убийства.

– Возможно, Спрейфико, возможно… Это не совсем в его стиле, но у нас у всех есть свои скелеты в шкафу.

– Инспектор, что вы будете делать?

– Я подожду, пока Леонарди вернется с обеда и атакую, пока его желудок еще переваривает пищу. В такие моменты человек особенно уязвим.

Инспектор увидел возвращающегося комиссара с льняным пиджаком на плечах. Типичная походка человека, правая нога которого слишком тянет в свою сторону, и у левой ноги та же проблема. Стуки встал на входе в кабинет комиссара.

– Есть что-то новое? – спросил тот.

– У меня нет. А вам я бы хотел задать этот же вопрос.

– Что именно вас интересует?

Стуки уловил, что тон голоса Леонарди изменился.

– Например, информация о любовнице инженера Спеджорина.

– Стуки, я думаю, что это вы должны найти мне информацию такого рода. Это ваша теория.

– А ваша?

Леонарди открыл дверь в свой кабинет и жестом пригласил инспектора войти. Стуки не заставил себя упрашивать. Комиссар аккуратно повесил пиджак на спинку стула. Он сел за письменный стол, сделал вид, что ищет что-то в бумагах, а затем указал инспектору на два документа.

– Анализ экологичности работы цементного завода. Был заказан самим инженером Спеджорином, чтобы развеять ходившие в городе слухи. Двести тысяч евро.

– Слухи, говорите? Интересно… Значит, та надпись, замазанная известкой, была оскорбительной? Что-то вроде протеста?

– Вы ее тоже заметили?

– Что там было написано?

Леонарди скривил губы в ухмылке.

– «Прах ты и в прах возвратишься!» Очень остроумно, если иметь в виду цементный завод.

– Может быть, и нет.

– Тем не менее результаты анализов оказались неплохими. Вот, посмотрите сами.

Стуки взял отчеты, зафиксировал в уме, кому они были адресованы, кто был отправитель, кем был составлен протокол, и стал изучать документы. Железосодержащие ионы чуть в избытке, есть немного свинца и следы мышьяка. Загрязнение имеется, но очень терпимое. Маленькое отклонение от нормы, которое требовало только небольшой корректировки. Всю эту информацию Леонарди так или иначе им уже озвучил. Именно это и видел Спрейфико.

– Как вы поняли, этот след тоже никуда не ведет.

– И что это означает?

– Человек, который ездил на работу на велосипеде, поддерживал добровольными взносами национальный парк по охране серых цапель. Вас такие вещи не убеждают?

– Частично.

– Вы бы хотели, чтобы он спал на матрасе из сухих листьев и ел соевое мясо?

– И к какому выводу вы пришли?

– Во всем этом кроется что-то личное. Чья-то затаенная обида. Я с помощью агента Спрейфико расследую прошлое инженера.

– Что ж, давайте копнем в прошлое. А пистолет? Такое же оружие принадлежало самоубийце.

– Ну, два Бернарделли одинаковой модели на расстоянии нескольких сот метров друг от друга – это было бы невероятным совпадением. Лично мне трудно представить, как пистолет, о котором у нас есть точные сведения до…

– Согласно записи в регистрационном журнале стрельбища, последний раз его видели в октябре две тысячи первого года.

– Довольно давно. Вы понимаете, нам не хватает элементов, чтобы воссоздать всю картину. Он мог пистолет продать, подарить…

– Или держать в доме до дня самоубийства.

– И кто-то знал об этом оружии, взял его и использовал по назначению?

– Именно так.