Пока есть просекко, есть надежда

30 августа. Воскресенье

Будильник на мобильнике уже устал звонить и отключился, а Стуки все никак не мог проснуться. Вдруг он резко, как от толчка, вынырнул в реальность и открыл глаза. Инспектор на ощупь нашел альбом фотографий семьи Спеджорин, упавший под кровать, и только потом подумал включить настольную лампу на прикроватной тумбочке.

Внешне супруги Спеджорин выглядели весьма эффектно и были довольно фотогеничными. На снимках, сделанных несколькими годами ранее – возможно, с десяток, – сорокалетние мужчина и женщина улыбались в объектив. Всё в соответствии с обстановкой: улыбки, взгляды, одежда и позы. Стуки сосредоточился: казалось, он пытался проникнуть в каждую из фотографий. Он заметил, что ни на одном из снимков не было животных: кота, хомячка, попугая или собаки. Куда подевался пес господина Анчилотто? Где сейчас находится лабрадор? Где Либера?

– Вы хотели меня видеть, чтобы поговорить о собаке графа Анчилотто?

– И об этом тоже.

Франческа Дель Санто дала инспектору адрес. Центральная площадь, арка, колонны, старинная деревянная резная дверь ручной работы, позолоченные элегантные дверные звонки. Широкая лестница из светлого камня. Шаги инспектора отдавались эхом в звенящей тишине парадного подъезда. Франческа ожидала его у входа в апартаменты: туфли на каблуках, открытые круглые коленки, черная обтягивающая футболка, нежная шея. Ее не нуждающийся в словах взгляд словно говорил: я здесь работаю. Никакой хитрости. Бездонные глаза женщины, казалось, проникали в самый мозг.

Франческа провела Стуки на кухню.

Изысканный дом, обжитой и полный деталей. Уютный и обставленный со вкусом. Во всем заметен стиль хозяина апартаментов. Франческа достала из холодильника и откупорила бутылку вина, как, наверное, делала это всегда. Она знала, где находятся стаканы, фисташки и чипсы. Женщина вынула откуда-то изящные голубые салфетки. Флюты, бокалы для шампанского на длинной ножке, были похожи на двух прозрачных аистов. Инспектор почувствовал себя не в своей тарелке, несмотря на то, что он не в первый раз входил в подобные места, по работе или из любопытства. Ничего общего с красочными рассказами дяди Сайруса о роскошных борделях Тегерана. И дело было не в присутствии рядом с ним одной из тех женщин, как их кто-то называл, полагая тем самым держать их на расстоянии. Когда на самом деле желали с ними контакта и близости, выказывая этим свое убеждение в том, что интимные отношения и деторождение могут существовать в отдельных мирах, и даже расстояние между сексом и любовью измеряется галактиками. И чтобы уметь отделять друг от друга все эти сложные проявления человеческой природы, нужно или что-то особенное, или совсем ничего. Гиперчувствительность и тонкий ум или абсолютное бесчувствие.

Франческа внимательно наблюдала за инспектором.

– Вам нравится просекко?

Стуки утвердительно кивнул головой. Женщина аккуратно налила вино и подняла свой бокал:

– За жизнь!

Интересно, как бы охарактеризовал Секондо ее манеру питья? Как аист? Как птица-феникс?

– Итак, вы хотите знать, что произошло с собакой графа?

– Вы ее помните?

– Лабрадор, девочка, очень покладистая и добрая. Прекрасно ее помню. Но я не знаю, кому граф ее отдал. Может быть, в собачий приют?

– Он оставил бы собаку…

– О, понимаю! Вы подумали, что господин Анчилотто позаботился о том, чтобы его четвероногий друг попал в хорошие руки, и отдал его мне? Вы ошибаетесь.

– А почему, собственно, так не могло произойти?

– Я не умею ладить с животными.

– Надо же, я бы сказал совсем наоборот.

– Скажем так: собака очень усложнила бы мне жизнь. Не думаю, что я приняла бы такой подарок.

– А что, если не секрет, вы бы предпочли в качестве подарка? Только не говорите, что Анчилотто вам ничего не дарил.

– Один подарок он мне преподнес. Шесть или семь месяцев назад. Свой желтый автомобиль, похожий на нью-йорское такси. Граф захотел оставить мне его на память о нем. «Потому что ты не принадлежишь какой-то отдельной стране, для таких, как ты, не существует границ,» – так он сказал.

– А, так это была та самая желтая машина, которую я заметил на похоронах господина Анчилотто. Значит, и вы там были?

– Я наблюдала издалека. В той ситуации мое присутствие было бы неуместно.

– И куда делось желтое такси?

– Если честно, я его продала. Для меня это было слишком.

– Ну, хоть что-то подзаработали.

Франческа отреагировала на эту неудачную фразу Стуки с негодованием.

– Какой стиль, инспектор! Очень благородно с вашей стороны.

Женщина тряхнула головой, будто возражая кому-то, и дотронулась до губ своими длинными пальцами.

– Как вам это только в голову могло прийти? – сказала она еле слышно.

Глаза ее заблестели, губы задрожали. Стуки был поражен.