Пока Фрейд спал

Конечно, герои Толстого отнюдь не Дон Жуаны, ведь Дон Жуан искусно манипулировал своими желаниями, подчинял их и извлекал из них пользу. Герой же рассказа «Дьявол» Евгений Иртенев совершенно бессилен перед довлеющей страстью. Казалось бы, у него есть благочестивая жена, устроенный быт, но нет, терзает необъяснимое чувство к крестьянской девушке. Когда-то давно, будучи молодым, он постиг с ней науку любви, но влечение до сих пор преследует его. Почему повесть называется «Дьявол»? И кто тут, собственно, дьявол?

С одной стороны, это роковая крестьянка, обладающая природной красотой (у Толстого всегда наглядна оппозиция городской искусственности и природной жизненности), а с другой, это он сам, или, как сказали бы психоаналитики, «оно», побуждающее к преступному деянию.

Дьявол – это похоть, которую невозможно обуздать. Горе тем, кто становится рабом страстей и не в силах их сдерживать. На поверку получается, что если не подчинить себе похоть, как это делали прославленные холостяки, соревнуясь в списках покоренных женщин, то не обрести тебе более покоя.

Помните Клода Фролло, истомленного из-за любви к Эсмеральде? Архидьякон из романа Гюго «Собор Парижской Богоматери» готов был заключить союз с дьяволом, дабы сделать красотку цыганку своей собственностью! Здесь похоть сделала свое грязное дело – ослепила священника и лишила его разума.

Словом, как говорил Себастьян Брант в поэме «Корабль дураков»:

Кто похоти покорный раб,
Тот нищ умом и духом слаб, —
Он плохо кончит, жертва баб!

3

Похотливые люди в этом смысле всегда дуэлянты с судьбой. Они бесстрашны перед проигрышем и алчны до побед. Похоть способна разорить человека – сколько тому примеров! Богатый человек влюбляется в женщину и ради нее готов жертвовать своим состоянием и, более того, своим именем. И все ради одного: сладострастного обладания! Богатые женщины тоже временами попадаются в ловушку альфонсов, причем последствия подобной катастрофы фатальны: женщине куда сложнее встать с земли и вновь обрести богатство, чем мужчине.

В конечном счете еще с древних времен предприимчивые люди научились из похоти выжимать деньги. Животные потребности живут в каждом из нас, и зарабатывать на этом для некоторых совсем не зазорно.

Так, героиня романа Эмиля Золя «Нана» – девушка легкого поведения, танцовщица и обольстительница. Но она не чувствует себя подавленной обществом или заложницей обстоятельств. Улицы, конечно, не обладают моралью и обращаются с людскими судьбами порой весьма безжалостно. Но хитроумная Нана научилась не только зарабатывать на чужой похоти, но и манипулировать чувствами своих клиентов. Уместно ли в таком случае говорить о бедной, задавленной социальной несправедливостью девушке? Похоже, что публичный дом стал для нее высшим учебным заведением и подарил образование не хуже латыни: «В разврате погрязли все, от мала до велика. Ну и что ж, так, вероятно, и должна протекать нормальная парижская жизнь с девяти вечера до трех утра; и Нана смеялась, говорила, что если бы можно было заглянуть во все спальни сразу, то точно можно было бы увидеть что-нибудь забавное – например, как всякие простые люди из кожи вон лезут, чтобы изобрести что-нибудь новенькое, а иногда и сильные мира сего, те, кто глубже других нырнул в пучину греха. Если бы это было возможно, ей не нужно было бы больше учиться».

Управлять чужой похотью – это искусство. Своего рода «игра в бисер» среди избранных, среди тех, для кого мораль является лишь словом. Что такое, по большому счету, моральные наставления? Кто их придумал? Почему они именно такие, а не иные, – будут в неистовстве возмущаться они. – Мораль придумали те, кто боится своих страстей. Мораль и страсть – два врага, вечно сражающихся друг с другом. И если морали однажды удалось заключить страсть в тартар и надежно оградить умозрительную тюрьму колючей проволокой, то это не значит, что рано или поздно оттуда не совершится побег. Во всяком случае, судя по последним слухам, Монте-Кристо уже обманул охрану замка Иф – и страсть уже на свободе.

Но если душа человека, как говорил Достоевский, это поле борьбы добра и зла и если представить, что каждый из соперников стремится установить свою диктатуру, то неудивительно, что и среди похоти нашлись свои диктаторы. Жрицы любви – своего рода священники похоти. Они выполняют ровно ту же функцию со стороны страстей: проповедуют свои ценности. И надо признаться, что у похоти сторонников намного больше.