Пока Фрейд спал

– Подлец! Забрав мальчишку, ты сгубил его.
И в жизни путь внушил, совсем не свойственный
Его натуре. Вот и пьянки ранние,
Чего с ним доселе не водилося.
– Хозяин, не бранись: умеет мальчик жить.
– И это жизнь?!
– Та к утверждают мудрые:
Сам Эпикур сказал, что удовольствие
Есть благо величайшее. Его ж нельзя
Никак поймать иначе – только вольностью:
Сам будешь счастлив и других порадуешь!
– Скажи, ты видел пьяного философа
Хоть одного, всем этим обольщенного?
– Да всех! Они хоть важно лоб наморщивши
Разгуливают, спорят и, подумаешь,
Рассудок ищут, как раба сбежавшего;
А только рыбку перед ними выставишь —
Уж знают за какую взяться «топику»,
И «сущность» так тебе ее разделают,
Что все вокруг дивятся многоумию.

4

Впрочем, традиция прославлять вино за его философские качества давняя. И если бы смерть пугала поэтов, наверное, они навечно замолчали. Но, похоже, звериный оскал смерти не так уж страшен, когда ты пьян, ведь вино прочно ассоциируется с жизнью. Персидский поэт Омар Хайям посвятил вину столько строчек, сколько, кажется, в мировой поэзии никто не посвящал.

Вино запрещено, но есть четыре «но»:
Смотря кто, с кем, когда и в меру ль пьет вино.
При соблюдении сих четырех условий —
Всем здравомыслящим вино разрешено!

(Пер. Л. Пеньковский)

На какой бы странице ты не открыл его «Рубаи», ты непременно наткнешься на упоминание о вине. Оно – царь его вдохновения. Вместе с тем, будучи запретным (напомним, что в исламской традиции вино пить нельзя), для философа Хайяма оно обретает свою легитимность благодаря своему чудотворному свойству делать человека веселее и мудрее. Потому что по-настоящему мудрый человек не склонен к скучной нравоучительности и воспринимает мир в полной его чудаковатой полноте.

День каждый услаждай вином, – нет, каждый час:
Ведь может лишь оно мудрее сделать нас,
Когда бы некогда Ивлис вина напился,
Перед Адамом он склонился б двести раз.

(Пер. О. Румера)

Поэтому поэт искренне признается:

Все царство мира – за стакан вина!
Всю мудрость книг – за остроту вина!
Все почести – за блеск и бархат винный!
Всю музыку – за бульканье вина!

(Пер. И. Тхоржевский)

5

Примечательно, что пьяный человек выглядит смешно. Разумеется, он к этому не стремится и, быть может, даже и не ощущает своего комического статуса, но со стороны его кривляние просто не может выглядеть по-другому. Когда Ной после потопа попробовал вина и заснул обнаженным, то его сын высмеял его наготу. Достоверно неизвестно, о чем думал тогда Ной. Но совершенно очевидно, что нередко пьяный не осознает нелепого положения, в которое он попал. Более того, алкоголь добавляет смелости и важности поступкам – тебе кажется, что теперь можно говорить все. Есть мнение, что пьяный не стесняется говорить правду, а значит, несет ответственность за свои слова. Однако нести ответственности за свои поступки («ну, это я же сделал пьяным!») ни в коем случае не желает.

Верно было сказано в «Корабле дураков»:

Муж просвещенный, мудрый далее,
Предавшись пьянству, до конца
Лишится славы мудреца.

Пьяный надевает на себя костюм клоуна, дурака. Но он не стыдится быть дураком. Напротив, будучи дураком, можно говорить любую правду – даже самую неудобную, – при этом иметь нерушимое алиби: это всего лишь слова дурака. Разве можно серьезно к ним относиться? Разве можно воспринимать пьяного, когда он сам не ведает, что творит.

Говорят, что Александр Македонский не стеснял себя запретами на вино. Пил он много и всегда до упаду. Впрочем, смеяться над ним никто себе не позволял. Правитель он был жесткий, мог и по прихоти своей отправить подданного к крокодилам. Его пьянство – это пьянство властителя, человека, которому все льстят и лицемерят.