Пока Фрейд спал

Трудно завоевать признание среди коллег по работе, будучи скупым. Тебя так и прозовут за спиной – жадиной, что, в общем, поставит крест на репутации. Щедрость – вот путь к успеху. «Какой он вежливый, всегда обходительный, как хорошо воспитан и умен», – будут повторять подкупленные голоса. Удивительно, как легко достигается вес в обществе. И видимо, лишь очень скупые люди совершенно не обладают тщеславием. Быть им поносимыми в обществе!

И разумеется, лесть – куда без нее? Это как в любви: говори красивые слова, и ты добьешься своей цели. Тешить тщеславие ближнего своего едва ли не самый эффективный ход на пути к своей популярности. Законы бизнеса и тут работают: чем больше вложишься, тем больше будет отдача. Главное, вкладываться с умом и не расточать слов понапрасну. Иначе произойдет девальвация, и сказанное быстро упадет в цене. Ведь все же люди желают казаться вежливыми и воспитанными – кроме разве что скупцов, за что мы их по-прежнему порицаем, – так почему не стать хорошим продавцом на этом богатом рынке? Находишь свою аудиторию, определяешь ее вкусовые предпочтения, определяешь бюджет, минимизируя расходы, и вперед – к славе!

3

Тщеславные люди обладают еще одним распространенным качеством – ложной скромностью. Трудно, если ты не Александр Македонский, выставлять твои заслуги напоказ. Это как-то пошло, некультурно, да и отдает хвастовством. Можно в глубине души наслаждаться своим могуществом, но прибедняться на людях. Об этом Жан де Лабрюйер, тот еще обличитель общественных пороков XVIII века, проницательно написал: «Ложная скромность – самая утонченная уловка тщеславия. С ее помощью человек тщеславный кажется нетщеславным и завоевывает себе всеобщее уважение, хотя его мнимая добродетель составляет противоположность главному пороку, свойственному его характеру; следовательно, это ложь. Ложное чувство собственного достоинства – вот камень преткновения для тщеславия. Оно побуждает нас добиваться уважения за свойства действительно присущие нам, но неблаговидные и недостойные того, чтобы выставлять их напоказ; следовательно, это ошибка».

Иногда своей скромностью человек просто выпрашивает комплимент, словно говоря: «Я немного сомневаюсь в своей безупречности». Эта позиция вдвойне выигрышна: во-первых, человека никто не посмеет назвать заносчивым бахвалом, во-вторых, тотчас найдутся сожалеющие. А как известно еще с древних времен, слабость сильного – это не слабость слабого. Если угодно, обе слабости приготовлены по разным кулинарным рецептам.

Ну кто из нас, право слово, не прибегал к ложной скромности? Слова о личных недостатках сопровождаются внутренней уверенностью в своем неповторимом совершенстве. Ваше картинное тщедушие так и кричит: «Ты согласен с моим мнением, что я слаб и жалок? Еще скажи мне тут, что согласен! Давай же, смелее, я хочу услышать возражения. Есть возражения? Я не слышу! А, вот у вас нашлись возражения. Как неожиданно, в самом деле!»

Судя по всему, недалек от истины был Гегель со своей диалектикой, когда противоположности не столько разводил в стороны, сколько сводил к единой точке. Вот и филологи пришли к выводу, что слова «начало» и «конец» имеют общий корень. Говоря проще: сколько бы ни пыталась скромность возвыситься среди прочих добродетелей, по сути, она лишь маскирует человеческое тщеславие. И еще не очевидно, какой из этих пороков – открытый или скрываемый, – хуже!

4

Есть люди, которых нельзя любить. Ведут они себя дурно, беспардонно, преступно по отношению к общественному мнению. И что им ни говори, они все равно не перестанут этим заниматься. Знаете почему? Потому что им нравится находиться в центре внимания. Быть ненавидимым другими – это тоже вид тщеславия, самый грязный, самый инфернальный. Они наслаждаются ненавистью, поскольку понимают: такие люди в обществе нужны. А кто, если не они? Кто будет умножать эмоциональный фон без их помощи?

Вышеупомянутый Лабрюйер говорил в «Характерах, или Нравах нашего века»: «Человек тщеславный равно получает удовольствие, говоря о себе как хорошее, так и дурное; человек скромный просто не говорит о себе». Скромность после нашего анализа уже не звучит столь благодетельно, однако в данной фразе ее следует воспринимать символически – как все хорошее, что есть в человеке. То есть человек, положительный во всех отношениях, не говорит о себе ничего. Тщеславный – говорит много и желает слышать много.

Быть в тени для тщеславного человека – удел мещанского времяпрепровождения, которое ничем не отличается от хомячкового: спать, есть и временами размножаться. Жизнь без тщеславия – это жизнь без полета фантазии. И слышать про себя гадости – тоже своего рода удовольствие.

5