Пока греет огонь

Совершенно обессилев, он упал под могучим кедром, потом через силу поднялся и стал рыть яму, пока не показалась мерзлая земля. Улегшись на прошлогодних сухих листьях и хвое, он погрузился в беспокойный сон.

Мокрый, усталый, голодный, он быстро окоченел, и потому сон его был непродолжителен.

Где-то вдалеке слышались раскаты выстрелов. Эхо доносило до пса лишь жидкие хлопки, но все равно после каждого выстрела он мелко вздрагивал, будто его груди, ног касалось что-то мерзкое и страшное.

Тяжело вздохнув, он выбрался из ямы и, коченея от холода побрел куда глаза глядят.

Близилась ночь. Холодный ветер, едва шевеливший лохматые ветки пихт, пронизывал до костей. Сытому — холод не помеха. Для голодного — беда лихая. Эту истину заставила его усвоить еще Альба.

Слабо похрустывал под лапами наст. Где-то под ледяной корочкой спали беспробудным сном сотни рябчиков и косачей.

Во время оттепели, спрятавшись на ночь в снег, где тепло и уютно, они не сразу поняли, какая им грозит беда. А тем временем лютая стужа раскинула над уснувшей тайгой невидимые сети.

Тихо в лесу, покойно. Шуршит верхний слой снега, нашептывает птицам разные байки про весну-красавицу, про лето зеленое.

Крепчает мороз, а у птиц в снежных норках еще теплее, еще уютнее становится. Матерая птица, опомнившись, головкой пробьет еще слабую корочку и вон из страшного плена. Схоронится под кочкой или под кусточком, намерзнется, измучится, а утро наступит — улыбнется солнышку и согреется. Жива осталась!

Другим пернатым совсем туго пришлось. Уже утро настало. Бьются бедные птицы головами о наст, в кровь клювы расшибают, а пробиться не могут.

Уже полдень наступил, вечер близится. На исходе силы. Просят усталые птицы солнце красное растопить броню ледяную, выручить из снежного плена.

Но не слышит солнце, спит в высоком небе. Ему и самому зима не по сердцу, да уж больно она ластится, в каждой снежинке, в каждой крупинке маленькое солнышко зажигает. Как уж тут обидеть старушку? Пусть позабавится.

Под деревьями, с которых птицам удобно падать и зарываться в снег, Рыжик тщательно обнюхивал каждый клочок снега, но съестным не пахло. Отвернулась от пса

удача, показала спину и умчалась огромными прыжками в далекие края. Была бы рядом Альба, показала бы, что спасительная пища у Рыжика под самыми ногами.