Пока греет огонь

Заметив пробуждение матери, Рыжик встрепенулся, шустро вскочил на ноги и, радуясь -рождению нового дня, толкнул ее головой. Альба отвернулась, давая понять щенку, что играть не намерена. Рыжик в нерешительности потоптался на одном месте, потом зевнул, широко раскрыв пасть, и, сожалея, что с ним не хотят играть, лег рядом.

Только сейчас Альба почуяла знакомый, сопутствующий всем ее бедам запах. Так пахнут мертвые псы.

ПРОЩАЙ, ТАЙГАЛ!

От трупа к трупу перебегали мать с сыном. И только голые камни да серое небо вместе с ними оплакивали погибших псов.

Дикая тоска рвалась наружу. Не в силах противостоять ей, Альба судорожно дернула шеей, и хриплый вой полился из ее пасти тоскливым ручейком, направляясь к темным водам Тайгала.

Рыжик недоуменно смотрел на мать и, поначалу испугавшись боли, которая рвалась из горла Альбы, несколько раз гавкнул на нее.

Альба не удостоила его вниманием, продолжала извергать новые скорбные звуки.

Щенок задрожал всем телом, начиная понимать, какую страшную мелодию выводит мать, и незаметно для себя, еще не осознав до конца, кого он оплакивает, стал подвывать Альбе.

Грустная песня лилась из двух глоток, как льется падающая со скалы вода. «Мне больно! Больно!»— кричит она, ударяясь о каменистое дно. «Мне больно! Больно!»— кричали псы.

Трупы начали разлагаться, и воздух вокруг был густо насыщен смрадом. Лежали псы в разных местах, кое-как присыпанные камнями. Вороньё черными тучами вилось над скалами. Рой за роем подымались они с мест кормежки, неистово горланя. Особенно нахальные отбегали при приближении собак в сторону и, раскрыв клювы, злобно смотрели черными бусинками глаз. Рыжик кидался на них, но они, отлетев чуть подальше или рассевшись на нижних ветвях соседних деревьев, продолжали следить за живыми псами.

Альба всегда гордилась Шайтаном. В ее воображении он вставал мощной рыжей глыбой, которой, как ей казалось, не могли причинить вреда даже люди. Ведь он не просто пес. Он мощь и сила, и если не ему, то кому же продолжать жить?

Перебегая от одного мертвого пса к другому, она, наконец, почуяла знакомый запах, который пробивался из- под груды камней под отвесной скалой.

Вот и все. Нет вожака. Теперь его косточки перемешаются с косточками его жертв...