Пока я жива

На рынке кипит жизнь. Люди толкаются, как будто случилось что-то из ряда вон выходящее; все куда-то спешат. Мимо меня протискиваются толстые старухи с корзинами для покупок; родители с колясками перегораживают проход. Смеркается; я стою посреди толчеи, словно во сне, и мне кажется, что я не двигаюсь, ноги мои как из свинца и прилипают к земле. Мимо с отсутствующий видом шагают парни в свитерах с поднятыми капюшонами. Бродят девчонки, вместе с которыми я когда-то училась. Сейчас они меня не узнают — я сто лет не была в школе. В воздухе висит запах хот-догов, бургеров и лука. Чего тут только нет: подвешенные за ноги вареные куры, лотки с рыбой и требухой, куски свиных туш с торчащими ребрами. Ткани, шерсть, кружева и занавески. В ларьке с игрушками тявкают и кувыркаются собачки, заводные солдатики бьют в тарелки. Продавец улыбается мне и показывает на огромную пластмассовую куклу, молча сидящую в целлофановой упаковке:

— Всего десятка.

Я отворачиваюсь, сделав вид, что не слышу.

Зои сверлит меня взглядом.

— Ты же вроде должна на все соглашаться. В следующий раз купишь, что бы тебе ни предлагали. Договорились?

— Да.

— Вот и хорошо. Я сейчас вернусь.

И она скрывается в толпе.

Мне жаль, что Зои ушла. Она мне нужна. Если она не вернется, мне нечего будет вспомнить об этом дне, кроме прогулки по детской площадки и восхищенного свиста вслед по дороге на рынок.

— Как ты себя чувствуешь? — интересуется Кэл.

— Нормально.

— По тебе не скажешь.

— Я в порядке.

— Мне скучно.

А вот это уже опасно, потому что, если Кэл захочет вернуться домой, мне придется согласиться.

— Зои сейчас вернется. Мы прокатимся по городу на автобусе. Сходим в магазин для фокусников.

Кэл пожимает плечами и засовывает руки в карманы:

— Она не захочет.

— Посмотри пока игрушки.

— Там одна фигня.

Неужели? В детстве папа приводил меня сюда, и я рассматривала игрушки. Они казались мне волшебными.

Зои возвращается не в духе.

— Скотт — лживый ублюдок, — выпаливает она.

— Кто-кто?

— Скотт. Он говорил, что сегодня работает, но его нет на месте.

— Торчок? И когда он это тебе сказал?

Зои смотрит на меня как на полную идиотку и отходит. Она направляется к продавцу фруктового ларька и наклоняется над коробками с бананами, чтобы с ним поболтать. Он пялится на ее грудь.

Ко мне подходит какая-то женщина. В руках у нее несколько пакетов. Она смотрит на меня в упор, и я не отвожу взгляда.

— Десять свиных отбивных, три пачки копченого бекона и вареная курица, — шепчет она. — Будете брать?

— Да.

Она передает мне пакет и, пока я достаю деньги, запускает палец в свой шелушащийся нос. Я протягиваю ей 5 фунтов; порывшись в кармане, она дает мне 2 фунта сдачи.

— Почти даром, — говорит она.

Когда она отходит, Кэл встревоженно смотрит на меня.

— Зачем ты это купила?

— Заткнись, — обрываю я, потому что нигде в правилах не сказано, что я должна радоваться всему, на что соглашаюсь. У меня осталось всего двенадцать фунтов, и я прикидываю, можно ли изменить правила и соглашаться только на то, что бесплатно. Из пакета мне на ноги капает кровь. Я раздумываю, нужно ли оставлять себе все, что купила.

Возвращается Зои, замечает пакет и забирает его у меня:

— Что там такое? — Она заглядывает внутрь. — Похоже на куски дохлой псины! — Она выбрасывает пакет в урну и с улыбкой поворачивается ко мне: — Я нашла Скотта. Он оказался на месте. И Джейк с ним. Пошли.

Мы пробираемся сквозь толпу, и Зои, не глядя на меня, признается, что после того вечера, как мы приехали к ним домой, она несколько раз встречалась со Скоттом.

— Так почему же ты раньше молчала?

— Ты целый месяц не объявлялась! К тому же я думала, что ты рассердишься.

Так непривычно увидеть ребят при свете дня в ларьке с фонариками, тостерами, часами и чайниками. Оба кажутся старше, чем я запомнила.

Зои заходит за прилавок поболтать со Скоттом. Джейк кивает мне.

— Как дела? — спрашивает он.

— Нормально.

— Пришла за покупками?

Сейчас он выглядит иначе — потный, немного смущенный. Сзади подходит какая-то женщина, и нам с Кэлом приходится посторониться, чтобы пропустить ее к прилавку. Женщина покупает 4 батарейки. Они стоят фунт. Джейк кладет их в пакетик и берет деньги. Женщина уходит.

— Тебе нужны батарейки? — спрашивает Джейк, не глядя на меня. — Бесплатно.

Он так это говорит, будто делает мне огромное одолжение, будто ему меня жаль и хочется показать, что он хороший парень; тут я понимаю, что он все знает. Зои проболталась. В его взгляде я читаю жалость и сознание вины. Он переспал с умирающей девицей и теперь боится. Вдруг я заразна? Моя болезнь тронула его за плечо. А что, если она затаилась и ждет, чтобы его сразить?

— Так что, нужны? — Он берет с прилавка упаковку батареек и показывает мне.

— Да, — выдавливаю я, стараясь скрыть досаду, беру его дурацкие батарейки и прячу в сумку.

Кэл пихает меня локтем в бок:

— Ну, пошли, что ли?

— Да.

Зои обнимает Скотта за талию.

— Нет! — протестует она. — Мы едем к ним. Через полчаса у них перерыв на обед.

— Мы с Кэлом идем гулять по городу.

Зои с улыбкой подходит ко мне. Она выглядит очень сексуально, наверно, Скотт ее тискал.