Пока я жива

Пожалуй, хватит. В автобусе слишком много пассажиров. Бросая друг на друга взгляды, они перемещаются по салону. «Я в автобусе», – говорят они, отвечая на звонки своих мобильных. Если я их всех убью, мне будет тоскливо.

Я заставляю себя выглянуть в окно. Мы уже на Уиллис-авеню. Когда-то я по ней ходила в школу. А вот мини-маркет! Я совсем забыла о его существовании, хотя именно здесь раньше всех в городе стали продавать «Слаш Паппис» [5]. Летом по дороге из школы мы с Зои покупали его каждый день. Здесь продаются и другие продукты – свежие финики, инжир, халва, хлеб с кунжутом, рахат-лукум. Поверить не могу, что я забыла о мини-маркете.

Мы проехали видеосалон; мужчина в белом фартуке в дверях кафе «Барбекю» точит нож. В витрине за его спиной медленно крутится решетка с бараниной. Два года назад на деньги, которые нам выдавали на обеды, мы покупали здесь кебаб с картошкой фри (а Зои – кебаб с картошкой и сигарету из-под прилавка).

Я скучаю по Зои. На рыночной площади я выхожу из автобуса и звоню ей. Голос Зои доносится глухо, словно из-под воды.

– Ты в бассейне?

– В ванной.

– Одна?

– Ну конечно, одна!

– Ты писала, что в колледже. Я так и знала, что это неправда.

– Тесса, чего ты хочешь?

– Нарушить закон.

– Что?

– Это четвертый номер в моем списке.

– И как ты планируешь за это взяться?

Раньше она бы непременно что-нибудь придумала. Но со Скоттом Зои утратила сообразительность, растворилась в нем. Теперь не разберешь, где он, где она.

– Я подумывала об убийстве премьер-министра. А еще мне хотелось бы устроить революцию.

– Смешно.

– Или убить королеву. Мы могли бы добраться до Букингемского дворца на автобусе.

Зои вздыхает, даже не пытаясь это скрыть:

– У меня есть дела. Я не могу все время торчать возле тебя.

– Мы же десять дней не виделись! – Наступает молчание. Мне хочется сказать ей колкость. – Зои, ты же обещала, что поддержишь меня во всем. Пока я выполнила только три пункта из списка. С такой скоростью мне все не успеть.

– Ради бога!

– Я на рынке. Приезжай, будет весело.

– На рынке? А Скотт там?

– Не знаю. Я только что вылезла из автобуса.

– Буду через двадцать минут, – обещает Зои.

В моей чашке отражается солнце. Так приятно сидеть на улице за столиком кафе и смотреть на солнышко.

– Ты вампир, – стонет Зои. – Ты высосала из меня все силы.

Она отодвигает тарелку и кладет голову на стол.

Мне нравится здесь все – и полосатый, как леденцы, навес над нами, и открывающийся отсюда вид на площадь и фонтан. И аромат дождя в воздухе, и птицы, сидящие на стене над мусорными ящиками.

– Что это за птицы?

Приоткрыв один глаз, Зои бросает взгляд на птиц:

– Скворцы.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, и все.

Я сомневаюсь в ее правоте, но тем не менее записываю на салфетке название.

– А облака? Ты знаешь, как они называются?

Зои издает стон и качает лежащей на столе головой.

– Как ты думаешь, Зои, у камней есть названия?

– Нет! И у капель дождя тоже, и у листьев, и у прочей чепухи, о которой ты болтаешь.

Зои кладет голову на руки; теперь мне не видно ее лица. Она ворчит не переставая с той минуты, как приехала сюда, и это начинает меня раздражать. А ведь по идее с Зои мне должно становиться легче.

Зои ерзает на стуле.

– Ты не замерзла?

– Нет.

– Может, просто пойдем и ограбим банк, или что мы там должны сделать?

– Научишь меня водить машину?

– Попроси своего папу.

– Я просила, но он отказался.

– Тесса, это займет уйму времени! К тому же мне, скорее всего, нельзя. Я ведь сама только-только получила права.

– Когда это тебя останавливало?

– Ты собираешься это обсудить прямо сейчас? Ладно, пошли.

Она отодвигает заскрипевший стул, но я еще не готова. Мне хочется наблюдать за черной тучей, наползающей на солнце. Я хочу увидеть, как почернеет серое небо. Поднимется ветер, и с деревьев облетят листья. А я буду их догонять и ловить. Я придумаю сотни желаний.

По площади спешат три женщины с детьми в колясках.

– Скорее! – перекликаются они. – Сюда, быстрее, пока опять дождь не начался.

Протискиваясь мимо нас за свободный столик, они дрожат и смеются.

– Кто что будет? – выкрикивают женщины. – Что возьмем? – Они щебечут, как скворцы.

Зои выпрямляется и, прищурившись, смотрит на женщин, словно недоумевает, откуда они взялись. Они суетливо и шумно снимают куртки, рассаживают малышей на высокие стулья, платочками вытирают детям носы и заказывают фруктовый пирог с соком.

– Мама водила меня в это кафе, когда была беременна Кэлом, – сообщаю я Зои. – Она заказывала только молочные коктейли. Мы заходили сюда каждый день; потом мама так располнела, что за животом стало не видно коленей. Чтобы посмотреть телевизор, я садилась рядом с ней на табуретку.

– О боже! – ворчит Зои. – С тобой как в фильме ужасов!

Я впервые смотрю на нее трезвым взглядом. Она одета кое-как: на ней бесформенные спортивные штаны и футболка. Кажется, я раньше никогда не видела Зои без макияжа. Ее прыщи бросаются в глаза.

– Зои, у тебя ничего не случилось?

– Я замерзла.

– Ты думала, что рынок сегодня открыт? Ты надеялась встретить Скотта?

– Нет!

– Вот и хорошо, потому что выглядишь ты неважно.

Она сверлит меня взглядом.