Пока любовь не оживит меня

– Правда? – Останавливаюсь, решая сделать то, что Джо вынуждает меня сотворить. Действительно, превратиться в урода, каким я и являюсь. Красивый? Нет. Никогда. Не желаю больше слышать о красоте и сердцах, чувствах и любви. Нет ничего, и я докажу этому придурку, насколько страшен изнутри.

– Да. Правда. Ты уже отошёл давно от плана…

– Ошибаешься. Я изначально желал её в своей коллекции. Она идеальное дополнение, но цепочка разрушилась. Это поправимо, всё поправимо, кроме ненависти. Зачем я наблюдаю за этой стервой? Зачем с тошнотой смотрю, как она улыбается Филиппу? Я жду. У меня много времени, а у неё нет. И я наслаждаюсь этими познаниями, смеюсь, когда она продолжает жить в мире извращённой роскоши. Но когда-нибудь придёт время, и он убьёт её, она умрёт и никогда больше не воскреснет. Именно этого я жду, чтобы выйти из темноты и достать Филиппа. У него есть всё, даже она. А меня похоронили заживо, и я не собираюсь делать хоть что-то, чтобы спасти продажную шлюху. Я жду её смерти, это будет прекрасным ответом для неё за все слова, которые она в лицо произнесла мне. За то, что осмелилась унизить меня.

Всего секунда, в которой не улавливаю шипения, а затем смачный удар в скулу. Отлетаю в сторону. Во рту привкус крови. Усмехаясь, приподнимаюсь на руках и пробую языком ядовитую каплю.

– Спасибо, Джаред, ты, наконец-то, подарил мне возможность это сделать. Но этого мало, для тебя мало за всё, что ты совершил, – полный ярости голос Мэтью разлетается по столовой.

– А вот и ещё один защитник, – двигаю подбородком. Не больно. Я не чувствую. Горечь – она стала сейчас важнее.

– Кто ты такой, сукин сын? Кто ты такой, чтобы желать человеку смерти? Когда ты стал таким жестоким, Джаред? Ты забыл, как потерял своих родителей и сестру? Ты забыл, как больно остаться одному? Забыл? Так вспомни, подонок. Вспомни и подумай, что сейчас испытывает эта девочка. И она мне нравится не потому, что красива, нет. Я проникся ей, потому что она в отличие от тебя, никогда не будет прятаться. Она готова воевать за свою жизнь, а ты превратился в падаль и питаешься тем же. Ты противен настолько, что это место пропиталось тобой. Здесь нет кислорода, но я не позволю тебе наблюдать. Спустись вниз и увидишь, что больше ты ничего не имеешь. В тебе нет ни капли жалости к женщине, которая полюбила тебя, увидела в тебе что-то хорошее, хотя этого нет, – хватает меня за горло и поднимает на ноги.

– Хочешь ещё раз ударить исподтишка? Вы же только так умеете жить. А я честен, открыто показал, что мне не нужна чья-то любовь, мне нужно другое…

– Нет, марать руки о тебя не собираюсь, – отталкивает меня, отчего подаюсь назад и сбиваю ещё один стул.

– Придёт время, и ты поймёшь, что никто не будет любить тебя сильнее. Никогда. Ты не заслуживаешь даже дышать, а вот она – очень. И я не собираюсь на это смотреть просто так. Мы все ждали, что ты очнёшься, что её слова приведут тебя в чувство. Дали тебе время покаяться и признаться, что она не просто очередная. Она – последняя. Но ни черта не произошло, ты просто спрятался. Трусливый, влюблённый ублюдок. Только вот скоро единственная возможность, чтобы жить, у тебя исчезнет. И меня не будет рядом, как и Джо, как и Мёрл. Никого. Ты хотел именно этого? Так ты получил. Прощай, Джаред, встретимся в аду, где каждый из нас будет наблюдать, как ты горишь, и никто не поможет. Больше не поможет.

– И теперь я тебя тоже обрадую, братец. Тебе недолго осталось ждать её смерти, – подливает масла Джо. Достаёт из внутреннего кармана куртки свёрнутый лист и швыряет в меня.

– Твои мечты были услышаны. Но я не прощу тебя за них, как и за слабость, как и за трусость, как и за предательство. Я больше не хочу быть похожим на тебя, а хочу стать лучше. И я приехал сюда, чтобы тоже попрощаться. Мне плевать, что будет со мной, но я своё обещание выполню. Я готов отдать жизнь за чужую. Санта этого стоит больше, чем ты.

– Идиоты. Думаете, вы нужны ей? Нет. Ей никто из вас не нужен. Она влюбилась в меня, она выбрала меня, а не вашу красоту. Она…

– Ты до сих пор в этом уверен? Возможность любить даётся один раз, и ты исчерпал её. Повторения не будет, и ты сам виноват в этом. И раз она вернулась к Филиппу, значит, он намного лучше, чем ты.

Джо показывает головой Мэтью на выход, вызывая во мне жажду смеяться.

– Мне не жаль её. Мне ни капли не жаль эту актрису. Она играет вами, как и мной. Как и Филиппом. Она сама виновата во всём. И я лучше Филиппа. Я подарил ей всё, что мог. Я показал ей, каков вкус страсти. Я это сделал, а не вы и не Филипп. Она мне рассказывала о себе, не вам. Она… – дверь хлопает, оставляя меня одного в темноте.

– Она ушла, – уже тише добавляю.

Губа ноет. Прикасаюсь пальцами и растираю между ними кровь. Урод. Легко бить, когда не видно противника. Видимо, Мэтью долго стоял здесь. Меня это не волнует. Ничего не волнует.

Достаю из холодильника лёд и оборачиваю полотенцем. Прижимая к губе, спускаюсь вниз. И я уже знаю, что там.

Дверь висит на петлях. Два дня назад я был здесь в последний раз.