Пока море не высохнет (СИ)

И от покоя кружилась голова, как от самого бренного желания. Я чувствовала любовь. Любовь маленького мужчины, что нуждается во мне, как в воздухе. Разглядывая черты его маленького лица, я видела, как он похож на отца, как красивы его голубые глаза. Водя пальцами по его нежному личику, я не могла прекратить целовать розовые щеки, аккуратный носик, и эти маленькие ладони, в которых однажды окажется вся Франция. Я верила, я верила, что этот малыш сможет изменить жизнь, и если мою он изменил основательно, то что помешает Цезарю сделать это с этим государством? Ему уже пять дней, а я словно чувствую, что он снова должен появиться из моего чрева, но это все пройдет, и только связывающая нас пуповина навсегда соединит материнскую связь. В двери постучались, и я разрешила войти. Это была Виктория. Ее приход подобен исполнению самой давней мечты.

-Виктория…-улыбнулась я.-а мне все было интересно, когда Вы, моя милая, решите навестить нас.

-Знаете, что сказал мне сегодня утром король?-она нежно посмотрела на ребенка.

-Хм. И что же?-скривилась я.-лично со мной он не разговаривает уже четвертый день.

-Сегодня я вручаю ей свою душу, произнес он, крайне взволнованный, и предупреждаю, берегитесь, потому что оттуда, куда Вы меня ввели, я выйду только со смертью, в чем клянусь Вам и торжественно заверяю.-Виктория грустно улыбнулась.-когда он говорил о Вас, то на его глазах выступили слезы…может быть, это и есть любовь?

-Любовь…-шепотом повторила я….-как бы Вы описали это в стихах?

-Будь Франция державой из держав, Рим Генриха назвал бы многогранным…Рок д‘Эстре – предел душевным ранам…

Глава 5

-Война пробила фронт, интимный мой, мне сразу с двух сторон проела плеши.-вошла в мои покои Виктория уверенно сжав своими ладонями мои плечи.-и тонус весь понизила дневной. Жить в оной обстановке боевой, без женщин и любви, заполню бреши.-исказила улыбка ее апатичное лицо.-что Вы думаете, моя дорогая об этом театре? Нынче Генрих хорошо играет свою роль.

-Ах, Виктория,-я вздохнула открыв окно.-он строит из себя шута, и самое обидное то, что придворным нравится эта заводная обезьянка, что бьет в тарелки каждый раз, когда удобно свите.

-Задаетесь вопросом чем хуже мы?-поэтесса провела своими нежными ладонями по моим волосам и положив голову на мое плечо, она сжала пальцы на плавном изгибе моей талии.-просто мы женщины, и слушать королю правильных женщин – невыгодно для самого короля и придворных шлюх, а как мы с Вами знаем, нынче шлюхи играют большую роль при власти. В конце концов, любить женщин это тоже своего рода религия, да только та, что тянет любого ко дну. Знаете, сирены тоже хотят любви, но больше мечтают сжать в руках горло наивного моряка, что поверил их ласке и сладкому голосу.

-Он принимает новую веру будто бы для меня, а не для страны и своего народа. Виктория, почему? Почему он так любит перекладывать ответственность на других?-продолжала негодовать я.-разве трудно принимать решения, когда ты король и по сути можешь все?

-Конечно,-Виктория уткнулась острым, лисим носиком в мою шею.-это трудно для такого разгильдяя, как наш король и к тому же, перекладывать ответственность проще, чем встречать врага лицом и грудью. Впрочем, мой дорогой Алистер считает, что иногда лучше знать врага в лицо, но прямой встречи с ним избегать ради собственной безопасности, но только я не такая, как и Вы, как и по-своему, но и Бекка.

-Вы верите в чистоту его мотивов?-спросила тихим голосом я.

-Я верю в то, что Франция временно сможет дышать спокойно.-Виктория на секунду ухмыльнулась.-но только по настоящему она сможет дышать, когда во главе такой страны встанет достойная женщина.

-Тогда почему Вы все еще не королева?-улыбнулась скользкой улыбкой я, понимая, что Виктория слишком много надежд возлагает на слабый пол.-почему, Виктория?

-Я же сказала, что достойной женщины, дорогуша.-поэтесса облизнулась.-но это увы, но не я, и тем более не Вы.

Виктория хотела было уже уйти, как я ее остановила. Сжимая теплую, нежную ладонь, я смотрела в глаза цвета самого чистого неба, и не понимала, как столь невинный взгляд может ставить подножки. Не понимала и того, как человек, что был так далек от политических игр, вдруг стал ими жить и почему именно она со всего бывшего эскадрона так печется за трон Франции, короля, коего презирает всем своим чистым сердцем, и как девушка, умеющая так красиво слагать стихи, может строить чертовски грязные планы на жизнь. Моя мать всегда говорила, что, когда живешь при Версале стоит бояться не самого короля, а его серого кардинала, что верховодит по сути всем королевством; но только тогда я ее не понимала, и лишь сейчас, вглядываясь в эти бездонный глаза Виктории, я знакомлюсь с врагом по-настоящему. Никогда нельзя покупаться на ее сладкие речи, как и столь красивый голосок, коим она любит подливать масло в огонь нарастающего переворота. При всем своем расположении ко мне, она не скрывая презирает меня и всю мою позицию, что не стесняется выражать в самых колких замечаниях.