Пока мы были не с вами

Рыжий разжимает ладонь, и я опускаю в нее конфету. Он поднимает ее так близко к лицу, что глаза сходятся к переносице и он становится похож на дурачка из речного поселка. Медленная, насмешливая улыбка расплывается по его лицу. Один зуб спереди у него сломан.

— Тебе дал их старый Риггс?

Я не хочу накликать беду на человека в подвале. Он единственный был добр к нам.

— Не твое дело.

— Он наш друг! — Камелия не способна держать язык за зубами! Или она думает, что отпугнет мальчишек, если те узнают, что к нам хорошо относится взрослый мужчина?

Но рыжий просто ухмыляется. Он наклоняется ко мне, к самому уху, так что я чувствую противный запах из его рта и тепло его щеки на своей коже.

— Не позволяй Риггсу застать тебя одну. Ты точно не захочешь узнать, каким он может быть «другом», — шепчет он.

Глава 11 Эвери Стаффорд Эдисто, Южная Каролина Наши дни

 Испанский мох ниспадает с деревьев; нежный и изящный, словно кружево на свадебной фате. Голубая цапля взлетает с солончака, вспугнутая шумом моей машины. Ее полет поначалу кажется неуклюжим — ей нужно освоиться в воздухе, почувствовать крылья. Она тяжко ими хлопает, затем наконец ловит воздушный поток и не торопится вновь опуститься на землю.

Мне знакомо это чувство. Две недели я пыталась ускользнуть из города и отправиться на Эдисто-Айленд. Но со всеми запланированными встречами и пресс- конференциями и неожиданным ухудшением состояния отца это было невозможно.

Последние шесть дней я провела в кабинетах врачей, держа мать за руку, пока мы пытались разобраться, почему после операции, которая должна была устранить рак и внутренние кровотечения, у папы снова началась анемия и такая страшная слабость, что он едва держался на ногах. После бесконечных анализов врачи вроде бы установили причину. Решение оказалось простым: лапароскопическая операция, которая позволит залатать лопнувшие сосуды в пищеварительной системе. Проблема, совсем не связанная с раком. Не нужно ложиться в больницу. Быстро и просто.

Вот только совсем непросто осуществить такое, если пытаешься скрыть свои проблемы от целого мира, а отец настаивает на том, чтобы о «мелких неполадках со здоровьем» знали только самые близкие люди. Лесли полностью с ним согласна. Она сообщила прессе, что сенатор сильно отравился, но за ближайшие несколько дней восстановится полностью.

Моя старшая сестра, Мисси, вызвалась присутствовать на нескольких благотворительных мероприятиях, которые нельзя было отменить.

— Ты выглядишь уставшей, Эвс,— сказала она.— Почему бы тебе не отдохнуть немного, раз уж Лесли почти полностью очистила ваш график? Съезди к Эллиоту. Мы с Эллисон сможем проследить за тем, что творится в Дрейден Хилле.

— Спасибо... но... ладно, ты уверена?

— Езжай. Обсуди с ним свадьбу. Может, сумеешь его убедить, чтобы он уступил своей маме.

Я ничего ей не сказала, но мы с Эллиотом почти не обсуждали свадьбу, не считая пары скомканных разговоров. У нас слишком много более важных дел.

— Эллиоту пришлось улететь в Милан на встречу с клиентом, но я подумываю съездить в наш старый дом в Эдисто. Кто из наших был там в последний раз?

— Мы со Скоттом брали туда детей на несколько дней... Ой... слушай, это ведь было еще прошлой весной. Однако обслуживающая организация держит дом в прекрасном состоянии. Он должен быть вполне готов к твоему приезду. Съезди туда, отдохни немного.

Я начала паковать чемодан еще до того, как она попросила передать привет пляжу. По дороге я завернула в дом престарелых, чтобы нанести давно откладываемый визит Мэй Крэндалл, но местный сотрудник рассказал мне, что старушку положили в больницу с респираторной инфекцией. Он не знал, насколько сильно она больна и когда вернется.

Это значит, что загадочные документы в Эдисто — мой единственный ключ к разгадке, по крайней мере пока, Трент Тернер больше не отвечает на мои звонки — и точка. Все, что мне остается, — встретиться с ним лично. Мысли о конверте, который хранится у него, преследуют меня целыми днями. В воображении постоянно прокручиваются возможные варианты событий, в которых он играет разную роль. Порой мне представляется, что он — шантажист, который разузнал ужасную правду о моей семье и продал информацию о ней политическим противникам отца и потому не отвечает на мои звонки. В другой раз я думаю, что Трент-старший — мужчина с фотографии Мэй Крэндалл. А беременная женщина, которую он прижимает к себе, — это моя бабушка, у которой была тайная жизнь до встречи с моим дедушкой. Подростковая влюбленность. Скандал, который пришлось скрывать на протяжении нескольких поколений.

Она отдала ребенка на усыновление, и он с тех пор живет где-то в другом месте. А сейчас наш непризнанный наследник хочет заполучить свою долю семейных денег или еще что-нибудь.