Хотя Фусаги и сказал, что это секрет, Котаке улыбнулась, словно это была приятная новость. Затем она взглянула на женщину в платье.
– Но, похоже, что сегодня она не пойдет в туалет. Не так ли?
Фумико не ожидала такое услышать.
– Что?
Фумико автоматически подняла голову со стола. Ее движения были резкими, но почти бесшумными.
Фумико с трепетом ждала, что ответит Фусаги.
– Возможно, – сказал Фусаги с готовностью.
– рот Фумико открылся от шока, как будто исторгая безмолвный крик. –
Фумико отчаянно нуждалась в ответах.
Но она понимала, что ей не следует вклиниваться в разговор. Фумико всегда считала, что умение читать между строк очень важно, и прямо сейчас поза и выражение лица Котаке словно говорили:
Ей было непонятно, куда именно она не должна была лезть. Но определенно там происходило что-то странное, и посторонним там были не рады. Фумико просто знала, что ей надо помолчать. Внезапно…
– Так… как насчет того, чтобы уйти? – сказала Котаке ласковым и уговаривающим тоном.
– А?
Счастливый шанс снова вернулся. Оставив в стороне сомнения в том, пойдет ли женщина в платье в туалет, она подумала, что если бы Фусаги ушел, по крайней мере, она избавилась бы от своего соперника.
Когда Котаке предположила, что женщина в платье не пойдет сегодня в туалет, Фусаги просто согласился. Он сказал:
Возможно! Не менее правдоподобно, что Фусаги мог бы сказать:
Несомненно, Фумико подождала бы, если бы была на его месте. Она замерла в ожидании ответа Фусаги, стараясь не демонстрировать свое крайнее нетерпение. Она вся превратилась в слух. Он посмотрел на женщину в платье, а затем задумался.
– Ладно, – ответил он.
Так как ответ был ясным и простым, сердце Фумико бешено забилось. Она разволновалась еще сильнее и чувствовала каждый удар своего сердца.
– Когда ты допьешь кофе, мы уйдем, – сказала Котаке, глядя на полупустую чашку.
Казалось, что Фусаги сейчас думал только об уходе.
– Да, хорошо. В любом случае, здесь стало холодно, – сказал он, неловко сложил свой журнал, блокнот и карандаш и поднялся с места.
Надев шерстяную куртку с рукавами, какую часто носят рабочие на стройке, он подошел к кассе. Казу тотчас вернулась с кухни. Фусаги попросил у нее счет за кофе.
– Сколько я должен? – спросил Фусаги.
Казу ввела сумму на клавиатуре кассы. Тем временем Фусаги начал проверять свою сумку, нагрудный и задний карманы и другие места, в которых, как он думал, мог лежать его бумажник…
– Странно, где же он… – бормотал мужчина.
Казалось, что он забыл его где-то. Посмотрев несколько раз в одних и тех же местах, Фусаги так и не нашел его. Он был расстроен почти до слез.
Вдруг Котаке вынула бумажник и протянула его Фусаги.
– Вот.
Это был сильно изношенный складной кожаный кошелек, набитый квитанциями. Фусаги на секунду замер, словно раздумывая, стоит ли принимать его. Затем протянул руку и взял бумажник из рук женщины.
– Сколько с меня? – спросил Фусаги, роясь в недрах кошелька.
Котаке молчала. Она просто стояла позади Фусаги, наблюдая за тем, как он собирается платить.
– 380 йен.
Фусаги вытащил одну монету и вручил ее Казу.
– Хорошо, вот тебе 500 йен.
Казу взяла деньги и внесла их в кассу.
Она достала сдачу из кассы.
– 120 йен сдачи, – Казу положила сдачу и чек в руку Фусаги.
– Спасибо за кофе, – сказал Фусаги, аккуратно складывая сдачу в бумажник. Затем он положил его в сумку, похоже, забыв о Котаке, и быстро направился к двери.