Пока не погаснет последний фонарь

– Это был мой брат, Сёити, – прошипела Кацуми, с ненавистью и презрением глядя на мертвое тело Имаи. – Я жалею только о том, что в порыве гнева убила это ничтожество слишком быстро. Надо было…

Кацуми не смогла договорить. Она захрипела и схватилась за горло. Китано и третий полицейский испуганно уставились на нее. Лицо Кацуми покраснело и пошло пятнами, она царапала горло, распахнув от ужаса глаза. Повалившись на колени, она продолжала хвататься за горло. Кацуми упала на бок, выгнулась, впилась ногтями в землю, продолжая хрипеть.

Бледный Китано застыл, раскрыв рот. Он явно был ошеломлен. Я тоже потеряла дар речи, но, несмотря на охвативший меня ужас, была не в силах отвести взгляд.

Пара мгновений, и Кацуми затихла. Она лежала на спине, глядя в темное небо остекленевшими глазами.

– Кацуми? – сдавленно проговорил Китано, и в его голосе послышалось неверие. А в глазах загорелись боль и отчаяние. – Кацуми! Нет, нет, нет!

Китано упал на колени и принялся трясти Кацуми за плечи, словно пытался разбудить. Но Кацуми была мертва.

– Почему?! Что случилось? – страшным от гнева голосом выкрикнул Китано.

Словно бы в ответ отовсюду и одновременно ниоткуда раздался знакомый ровный голос:

– Полицейский Морита Кацуми убила вора. Она вычеркнута из кайдана.

– Вычеркнута?.. – прохрипел второй полицейский. – Этот парень не был убийцей… Кацуми…

Китано сжал ее ладонь, а свободной рукой аккуратно закрыл ей глаза:

– Ты даже не смогла отомстить… Я об этом позабочусь, любимая. Прощай.

Китано аккуратно поднял Кацуми на руки и направился в сторону внутреннего двора. Оставшийся полицейский, бросив растерянный взгляд на Имаи, поднял брата Кацуми и с трудом потащил его следом за Китано.

А я продолжала стоять, ощущая легкое прикосновение острого лезвия к шее, не в силах ничего изменить. От потрясения и ужаса даже забыв, что мне угрожали смертью.

Я стала свидетелем еще двух жестоких, бессмысленных смертей.

Когда полицейские скрылись из виду, Харада отстранился и легко толкнул меня в спину.

Я повернулась к нему и попятилась. Харада смотрел на меня ничего не выражающим взглядом, словно уже позабыл обо мне и о том, что только что держал кинжал у моего горла. Развернувшись, Харада поспешно ушел.

Только когда он исчез из поля зрения, я на ослабевших ногах подошла к телу Имаи. Это было рискованно, но в тот момент меня больше заботило другое. Я перевернула Имаи на спину и закрыла ему веки, а затем вытерла кровь вокруг рта.

И пошла дальше. Сначала я медленно переставляла ноги, но затем побежала так быстро, как только могла. Я рисковала попасться полицейским, но слишком хотела убежать от того проклятого места.

Воспоминания об увиденном, я была уверена, станут преследовать меня до конца жизни. Оставалось только узнать, как долго, – это решит исход кайдана.

– Прошел час, – объявил все тот же ненавистный голос, вызвав у меня приступ головной боли.

Сначала я не понимала, куда бегу. Со временем мне удалось вернуть привычное хладнокровие. Я была разочарована в себе: потеряла контроль, расклеилась, поддалась эмоциям. Но в глубине души заступалась за себя: поступок Минори выбил меня из колеи, а затем у меня на глазах погибли трое людей.

Я поднялась на галерею, ведущую из синдэна в боковые комнаты, и остановилась. Внимательно прислушалась, но все внешние звуки заглушали шум крови в ушах и бешеный стук сердца. Сжав зубы, я отодвинула сёдзи и оказалась в комнате, очень похожей на ту, где встретила Эмири. Взяла было с низкого столика кинжал, но тут же с отвращением отбросила, словно рукоять обожгла пальцы. Даже на отполированном лезвии мне мерещились пятна крови.

Я прошла во вторую комнату и задвинула за собой дверь. Тяжело выдохнув, привалилась спиной к стене и сползла на пол.

У меня не осталось сил.

Ноги налились свинцом, руки мелко дрожали, а голова болела после столкновения с землей. Я даже не обращала внимания на жжение от многочисленных ссадин и царапин – подобное казалось мелочью.

Я сидела и думала. Обо всем и одновременно ни о чем. Словно кто-то высыпал мои воспоминания из большой коробки на пол и, перемешав, показывал мне картинку за картинкой.

Мы с Минори в библиотеке готовимся к выпускным экзаменам. Вокруг множество склонившихся над книгами и конспектами голов. Я не помнила звуков, лишь запах легких цветочных духов Минори.

Киёси слушает, как я играю на скрипке. Репетирую за день до концерта. Судя по выражению его лица, получается у меня очень и очень плохо, но я знаю, что брат просто надо мной издевается. После того как последний звук тает в воздухе, лицо Киёси разглаживается, и брат искренне аплодирует. Я спокойно смотрю на него, а внутри разливается тепло.

Лицо Кацуми искажает гримаса боли, ненависти и отчаяния. Она выхватывает кинжал и каким-то слишком уж ловким движением вонзает его в живот Имаи. А затем, не дрогнув, снова ранит ни в чем не виновного парня, жестоко прокручивает кинжал, намеренно причиняя больше боли. И кровь пропитывает его футболку.