Пока не погаснут звезды

Во всей огромной Вселенной остался только ОН. Ладони, обжигающие прикосновениями, губы, сметающие поцелуями терзания и сомнения, его плоть, заполнившая меня до предела. Весь мир вдруг превратился в единственную реальность, где сквозь фальшивую зелень полыхало багровое пламя. А потом этот мир взорвался, разлетаясь на миллиарды осколков, снося окончательно разум, и словно последний вздох, с моих губ сорвался вскрик:

- Егор!

- И-ильса-а, - долетело издалека и стало маячком, к которому потянулось мое существо, возвращаясь из бездонного омута сумасшедшего оргазма…

Дыхание постепенно восстанавливалось, сердце замедлило свой бег, но вставать со стола я не спешила. Лежала, уперев пятки в край, с закрытыми глазами и не допускала в голову ни одной мысли. Мне было хорошо, слишком хорошо, чтобы портить это чувство размышлениями. Сознание продолжало плавать в вязкой приятной вате, уютной и непроницаемой для холодной поганой реальности.

Мой покой нарушил Егор. Он не предлагал мне одеться, сам натянул трусики. Я приоткрыла один глаз и хмыкнула:

- Уже нагляделся?

- Я? Нет, но очень хочется остаться единственным зрителем, - невозмутимо ответил Брато, взял меня за руку и заставил сесть. После натянул на шею майку и велел: - Надень.

Мотнув головой, я жизнерадостно осклабилась.

- Почему? – усмехнулся наемник.

- Тебе надо, ты и одевай, - всё так же нагловато скалясь, сказала я.

Егор снова усмехнулся и взял меня за руку, чтобы продолжить мое облачение.

- Жадина, - констатировала я. – Красоту прячешь.

- Сохраняю тайну секретного агента, - возразил Брато.

- Да уж, - досадливо фыркнула я. – Такой секретный, что уже половина Вселенной в лицо знает. Теперь я Гее точно не нужна. Ликвидируют Лисоньку и даже хвоста не оставят.

- Не ликвидируют, - ответил наемник. – Не найдут.

- Угу.

- Я тому доказательство. Как видишь, еще жив.

Он поправил на мне майку, и на этом процедура одевания закончилась. Я вновь растянулась на столе и закрыла глаза. Прислушалась к тихим шагам, потом что-то шаркнуло. Егор обошел стол, сдвинул подальше стул и уселся со стороны моей головы. Локти его уместились по обе стороны от моей головы, тыльная сторона ладони заскользила по скуле, лаская меня.

- Кто помог тебе сбежать? – спросила я, не открывая глаз.

- Рик, конечно. Вряд ли найдется такой же отчаянный сукин сын хоть в одной из галактик, - я открыла глаза и увидела теплую улыбку на лице Брато, нависшего надо мной.

- Я так и думала, - ответила я, вновь отгораживаясь от реального мира сомкнутыми веками.

Курсант Саттор. Рикьярд Саттор, Рик. Закадычный дружок моего Егора еще с кадетского корпуса. Нелюдимый, серьезный, молчаливый. Я всего пару раз видела, чтобы он беззаботно смеялся. И то это было наблюдение со стороны, если видела своего парня с другом, вдвоем. При мне он был также закрыт, как и при любом другом человеке. Папа как-то говорил о Рике Сатторе. Как же он тогда выразился? Паренек из другого времени… Нет, не времени. Паренек из другой эпохи, да, точно. Вроде была у него какая-то история, но об этом не распространялись. Даже Егор отмахнулся и сказал, чтобы не забивала себе голову.

Ко мне Саттор относился ровно. Не знаю, одобрял ли он роман друга с дочкой ректора, но ни враждебности, ни симпатии ко мне он не проявлял. Улыбался сдержано, скорей, из вежливости, чем по желанию. Да мы и не гуляли никогда втроем, чтобы делать какие-то выводы. В основном, встречи были мимолетные, диалоги короткими и особой смысловой нагрузки не несли.

Единственное, что я знала точно – это то, что Рик был сиротой, как и Егор. Его усыновил коммандер Саттор, определивший мальчика в кадетский корпус. Брато говорил, что коммандер, если был на Гее во время каникул, то забирал и его вместе с Риком. Мужчина всячески поощрял дружбу мальчиков. Говорил: «Лучше один, но верный друг, чем сто приятелей, которые не протянут руки в трудную минуту». Что ж, коммандер Саттор был прав. Эта дружба принесла свои плоды.

- Как он умудрился тебя спрятать? За вами была погоня, но следов не нашли.

- Плохо искали, - усмехнулся Брато, перебирая в пальцах мои волосы. – У тебя глаза почти вернули свой родной цвет.

- Расскажи.

Он негромко вздохнул.

- Не хочу сейчас вспоминать прошлое, - едва заметно поморщился Брато. – В настоящем уютней. Не хочу рассказывать, хочу смотреть на тебя. – Он вдруг усмехнулся. – Так странно. Столько лет ненавидел, а сейчас понял, что ненависти не было, была лишь обида. Сам себя убедил, что ненавижу, чтобы спрятать истину. Ничего не прошло…

Сам себя убедил… Да, наверное, так оно и было. Наверное, я тоже себя убедила в этой ненависти, чтобы защититься от тоски…

- Оказывается, я дико соскучился по тебе, Лисеныш.