Пока не погаснут звезды

- Вот за этим я возвращался на Гею. Надеялся, что смогу увидеть подделку. Это была моя самая отчаянная миссия – забраться в архив Имперского Дворца Правосудия и выкрасть запись. Отчаянная больше из-за несбывшейся надежды. Все проверки показали, что подделки нет. Смотри.

Я с интересом наблюдала за объемным изображением. Я даже узнала нашу гостиную, в которой со мной разговаривал следователь. За спиной стоял отец, в мундире, сложив перед собой руки. Я сижу на стуле, на мне надето платье, волосы собраны в хвост. Вид не потерянный, вполне адекватный. Я немного подалась вперед, отыскивая новые нюансы. Но о них моментально забыла, когда заговорил следователь.

«Запись – номер двадцать четыре по делу курсанта Третьей Космической Академии Егора Брато, обвиняемого в преступлении против империи Гея и Его Императорского Величества Франсуа-Антония Первого. Показания дает госпожа Ильсаирэниата Романова в присутствии и с одобрения своего отца – генерала Космического флота Его Величества Алексиара Романова».

На моих губах растерянная слабая улыбка, я киваю головой, подтверждая слова следователя, и рука отца ложится мне на плечо, ободряющее пожав его.

«Госпожа Романова, вы клянетесь давать правдивые и точные показания?»

«Да»

«Вы знакомы с курсантом Брато?»

«Да, мы дружили»

«Как долго продолжалась ваша дружба?»

«Одиннадцать месяцев»

- Счастья, - вырвалось у меня.

- Что? – Егор, стоявший рядом, повернул голову в мою сторону.

- Это были одиннадцать месяцев счастья, - повторила я и воскликнула, осознав, откуда мне знакома эта фраза. – Психолог! Я ему говорила про одиннадцать месяцев счастья. И одежда… Это фальшивка, - уверенно заявила я. – В день допроса я была в домашних штанах и кофте. Волосы причесывала или нет, даже не вспомню. Мне тогда было не до этих мелочей. Меня вытащили из комнаты, сказали – на пару минут. Не помню, чтобы начало разговора было таким. Всего несколько вопросов, на которые я ответила – да. Знала ли, что участвовал в запрещенных гонках. Покидал ли академию в дни, когда не было увольнительных. Знала ли о знакомстве о криминальных знакомствах. Всё крутилось вокруг этого. Мне сказали, что мой допрос будет прикреплен к делу и рассмотрен судом, как свидетельство со стороны обвинения. После этого папа проводил меня в комнату. Всё. А вот в этом платье, с хвостом я была на собеседовании в университете межгалактической дипломатии. За пару недель до того, как… В общем, до того дня, как ты отправился к Хмурому. А про одиннадцать месяцев точно говорила только психологу. Он навещал меня первое время ежедневно. В конце концов, разговорил, и у нас начались беседы.

Егор стремительно развернулся ко мне, сжал плечи, вынудив смотреть на себя вместо записи.

- Правда? Ты сейчас говоришь правду?!

- Можешь не верить, как тебе угодно. Я же сте…

Ладонь наемника зажала мне рот, не дав договорить. Однако он быстро убрал руку и отошел от меня, вновь закладывая руки за голову.

- Черт, - расслышала я. – Десять проверок, десять подтверждений, что запись подлинная. Разные специалисты. А всё равно фальшивка?

Он вновь развернулся ко мне, сверкнув лихорадочным блеском в глазах. Затем вернулся и снова сжал плечи.

- Тогда, в суде, кода я всё это услышал, у меня же мозг вскипел. Даже когда приговор объявили, я только вот об этом, - Брато мотнул головой назад, - мог думать. Не верил. Просто не мог поверить, что мой Лисеныш так со мной поступила.

«Говорил ли вам Брато о своих знакомствах?»

« Нет. Но иногда он скрывал тех, кто вызывает его по сендеру»

«Он разговаривал с ними, когда вас нет рядом? Или уходил, чтобы ответить на вызов?»

«Один раз он ушел на улицу, и там разговаривал».

- Ругался, даже ударил по стене. Я тогда сильно испугалась, - договорила я укороченную фразу, вдруг ясно всплывшую в памяти. – Примерно так звучал полный вариант.

«Значит, о том, что он связался с врагами империи, вы не знали?»

«Нет!»

«Даже подозрений не было? Может странности в поведении?»

«Он уклонялся от ответов. Говорил, чтобы не забивала себе ерундой головой».

«Когда же вы узнали о террористах?»

«Один раз Егор взял меня с собой. Тогда увидела в первый и последний раз».

- Это было про гонки, - простонала я, начиная понимать, что повесили на Брато. – Гонки! Это тоже из бесед с психологом.

«Эти люди разговаривали с вами?»

«Да. Он с Егором работал»

- Это про механика, да? – глухо спросил Брато.

- Да, - кивнула я, не отрывая взгляда от изображения.

«Он вам рассказывал об идеях убийства Его Величества? Завлекал в ряды организации?»

- Твою мать, - выдохнула я, слушая ту несусветную чушь, которую состряпал папа.

- За подпольные гонки дальше отчисления дело бы не пошло, - усмехнулся Егор. – Только покушение на императора и его семью, шпионаж в пользу чужого государства, подрыв устоев империи, а так же разжигание волнений ведут прямиком на Адору. Меня признали виновным, доказали мое участие в подготовке покушения на императора. И главным доказательством стала вот эта вот запись.

- Выключи, - попросила я.