Пока не устану жить (СИ)

И на обратном пути, и за столом беседа в основном крутилась вокруг лошадей (в ходе неё выяснилось, что загадочный «хадбан» — это порода арабских лошадей, отличающаяся относительно крупными размерами и рыжей мастью), и я даже несколько устала ждать, когда же он наконец подберётся к тому, ради чего, собственно и напросился в гости. Подобрался он только в конце ленча, когда Кристиан и Элоди с моего разрешения уже встали из-за стола, и мы остались за десертом и кофе вдвоём, не считая подававшей на стол Марты.

— Вы, должно быть, уже слышали, что Светлые в очередной раз открыли на нас сезон охоты? — спросил Алви. Я кивнула. В ежедневной сводке новостей, которую я получала по утрам, и в самом деле упоминалось, что Ассамблея приняла постановление усилить борьбу с Тёмной магией и всеми её проявлениями. Мне это напоминало бесконечную борьбу против террористов, ведущуюся у меня на родине, и примерно с теми же результатами. Что, впрочем, не означало, что мы могли расслабиться, уповая на беспомощность наших противников. Не так уж они были и беспомощны — не прошло ещё и недели с тех пор, как Жерару Шевалье пришлось организовывать спешный переезд Николая Дубровина, одного их мелких Хозяев, и нескольких его вассалов, поскольку охотники из Службы подобрались к ним слишком близко. Я не стала уточнять, чем во время этой операции был занят его отец, хотя была уверена, что без участия старшего Шевалье ни одно крупное дело не обходится и сейчас.

— Вы тоже получаете доклады из Ассамблеи?

— Разумеется, ведь своя разведывательная служба есть и у меня. Хотя, должен признаться, Повелительница, она не идёт в сравнение с вашей. А ведь когда-то я предлагал Шевалье пойти под мою руку, но он отказался. Впрочем, как я слышал, ему это предлагали все, кроме разве что Барра.

— А этот почему не стал?

— Люди, подобные Барру, опасаются иметь подчинённых умнее себя. И, должен признать, в свете последних событий мне представляется, что не так уж он был и неправ.

— Что вы имеете в виду? — мгновенно напрягшись, но стараясь не подавать вида, спросила я.

— Да, в общем-то ничего, но… Как вы думаете, Повелительница, не слишком ли он самостоятелен? Его служба — это, если можно так выразиться, «государство в государстве». Все его подчинённые приходятся прямыми вассалами вам, но они выполняют не ваши приказы.

— Не могу же я вникать сразу во всё, — с облегчением расслабляясь, возразила я. — Мои юристы тоже выполняют распоряжения Альберта Кертиса, и я не вижу в этом ничего криминального.

— Но если вы прикажете им что-то, что Кертису не понравится, они не станут вам противоречить, не так ли? А вот чей приказ исполнят люди Шевалье, если ваши распоряжения пойдут в разрез с его приказами?

— Я не думаю, что это когда-нибудь случится.

— Тогда позвольте спросить, Повелительница, почему вы уже который день не пускаете его на глаза?

— Это не ваше дело, господин Алви.

— Прошу прощения, — он на некоторое время замолчал. Но пауза оказалась недолгой. — И всё же я должен спросить, даже рискуя вызвать ваше недовольство — а уверены ли вы, что он сообщает вам всё? И что сообщает правду? Ведь это очень опасно — полагаться лишь на один источник информации. Он может заставить вас принять нужное ему решение, просто подавая эту информацию определённым образом. Для этого даже не обязательно лгать, помните — «правда, только правда, но не вся правда»?

— К чему весь этот разговор, господин Алви? — с некоторым раздражением спросила я. — Вы предлагаете мне отказаться от его услуг?

— Или хотя бы поставить его под контроль. У него много власти — быть может, даже слишком много. Это большой соблазн. А если учесть, как он, случалось, служил прежнему Повелителю… Жаль, что уже нельзя спросить самого покойного, сколько в конечной победе Светлых было их заслуги, а сколько — предательства служивших ему Тёмных.

Я поморщилась. Этот разговор нравился мне чем дальше, тем меньше. Возможно, потому, что всё, сказанное Алви, неприятно соответствовало моим собственным мыслям.

— Насколько я понимаю, прежний Повелитель сам сделал для такого исхода всё, что от него зависело.

— Повелительница не ошибается, — галантно поклонился Алви. — Разумеется, он заслужил свою участь. Но мы сейчас говорим не о Повелителе, а о Шевалье. У меня есть весьма любопытные свидетельства о подвигах милейшего Симона на ниве служения своему сюзерену, и, если пожелаете, я предоставлю их вам. Они поневоле заставляют прийти к выводу, что этот человек способен на всё, и слепо полагаться на него было бы по меньшей мере опрометчиво.

— Давайте сменим тему, — сказала я, поднимаясь. — Может быть, выйдем в сад? Марта, можете убирать со стола.

— Ваше желание закон, Повелительница, — Алви послушно встал. — Но позвольте всё же напомнить, что история его знакомства с вами также наводит на мысль о попытках вас использовать…

— Ещё одно слово о Шевалье — и вы отправитесь за дверь! — рассердилась я.

Ответить мне Алви не успел — в комнату без стука вошёл Кристиан.

— Это Симон, — сказал он, протягивая мне мобильник. — И, мне кажется, тебе стоит его выслушать.