Пока не видит Солнце

– Тебе со стороны кажется, что я спокойная, – доставая пакет молока из холодильника, сказала Лиля. – А я переживаю буквально за все: за будущего ребенка, за раздел квартиры, за деньги. Поэтому мне придется работать до последних дней перед родами, иначе я не смогу купить все необходимое для малыша.

– Кирилл хочет делить квартиру? – нахмурилась Клара.

– Думаю, да. Он ищет варианты размена. Мне он пока ничего не говорил, но сюда приходила странная парочка, все высматривали и расспрашивали. Мне показалось, что они – риэлторы.

– Я бы ему все глазенки выцарапала бы за такое! А ты молодец, держишься.

– Никаких волнений. Я дала себе слово, – твердо произнесла Лиля и невольно погладила себя по животу.

– По поводу работы ты не беспокойся, можешь работать до последнего. И с родами мы тоже что-нибудь придумаем.

Лиля недоверчиво посмотрела на подругу и сказала:

– Аркадий тебе что, ничего не сказал?

– Нет. А что?

– Он звонил мне, когда ты лежала в больнице, и сказал, что после новогодних праздников продаст магазин. Он уже ведет переговоры с бывшим репетитором Полины по музыке, как его? Юлий Моисеевич? Он приходил вчера в салон, все придирчиво рассматривал.

На минуту Клара потеряла дар речи. Она смотрела на подругу, пытаясь осмыслить только что сказанное. Затем насупилась и сложила руки на груди.

– Он не сможет этого сделать, даже если сильно захочет. Фирма открыта на мое имя. Аренда оформлена на фирму. Вставлять палки в колеса собственной жене ему резона нет. Я исправно отдаю часть доли, вложенную им в магазин.

Лиля не стала ей возражать – предпочла, чтобы супруги самостоятельно решили спорный вопрос. Она сварила геркулесовую кашу, поставила перед Кларой два вида варенья, и они приступили к завтраку. Покончив с кашей, Клара спросила:

– Что ты хотела мне рассказать?

Лиля отодвинула тарелку, налила себе чай и, собравшись с духом, начала пересказывать разговор со следователем. По ее словам, Коваленко вел себя очень странно, явно что-то недоговаривал, и только по характеру вопросов можно было проследить ход его мыслей. Он считал Клару виновной чуть ли не во всех грехах, начиная с истории с утопленником и заканчивая гибелью Уварова. Со смертью Уварова тоже не все чисто. Дело о его убийстве окутано тайной: кто мог его убить, за что – нет ни малейших подозрений. Даже где было совершено убийство, Оксана так и не смогла выяснить. Что она знала наверняка – так это то, что никто из родственников не приходил на опознание.

Выслушав рассказ подруги, Клара резюмировала:

– Опознать его могли и коллеги, но, думаю, дело не в этом.

– А в чем?

– Опознания не было, потому что нет трупа.

Лиля удивленно вскинула на нее глаза.

– Нет тела, поэтому он и спрашивал про грузовик. Думал, что я куда-то вывезла труп Уварова.

– Но Уварова действительно убили, я видела в руках Коваленко целую кипу фотографий. Тело доставили в морг. Это Оксана узнала точно, ее подруга из морга подтвердила.

– Тела нет, – продолжала настаивать Клара, – иначе я следствию была бы не интересна. А так они думают, что я помешалась на Уварове и выкрала его тело, – ее лицо исказилось в иронической ухмылке. – Устроила ему мемориал в тайном склепе, утыкала свечами…

– Клара, ты, пожалуйста, не вмешивай меня в эту мистику, – взмолилась Лиля, – мне только исчезнувших трупов не хватает для полного счастья.

Слова подруги напомнили Кларе об истинной цели приезда. Она поднялась, чмокнула Лилю в щеку и побежала в коридор обуваться.

– Я поживу у тебя недельку? – на ходу поинтересовалась она.

– Могла бы и не спрашивать, – ответила Лиля, убирая посуду в раковину.

– Я поеду к Коваленко, потом заскочу в магазин.

– А что сказать твоему мужу, если он будет звонить? – спросила Лиля, выглядывая из кухни.

– Скажи, что у меня есть мобильный телефон, – многозначительно произнесла Клара и вышла из квартиры.

Снег, редкий гость субтропиков, этим январским утром падал на сочинский асфальт крупными хлопьями и тут же таял. На улице было безлюдно: редкие прохожие, спрятав лица под капюшонами, перешагивали через огромные лужи и спешили заскочить в припаркованные автомобили или ближайшие здания. Клара добралась до управления на такси. Расплатившись с водителем, она вышла из машины и направилась к центральному входу. С проходной женщина набрала телефон Коваленко, представилась и, услышав его удивленное «Алло», сказала:

– Я в фойе управления, мне необходимо с вами поговорить.

Несколько секунд в трубке стояла тишина, затем Коваленко выдавил из себя холодным тоном:

– Подойдите к дежурному, я скажу, чтобы вас пропустили.

Через десять минут она постучала в дверь уже знакомого ей кабинета. Это был тот же кабинет, в котором она подписывала свои показания два месяца назад – разве что без таблички с фамилией Уварова.

– Можно? – спросила она, заглядывая внутрь.