Пока не видит Солнце

Клара медленно обошла комнату за комнатой, вспоминая, как лежали предметы в последнее ее посещение. По запаху моющих средств, которыми нещадно пропахла вся квартира, она поняла, что кто-то совсем недавно делал здесь влажную уборку. Черный костюм Уварова висел на вешалке, прикрепленной к двери. У письменного стола стояли начищенные лаковые туфли того же цвета. На кровати лежали новые носки и нижнее белье в упаковке. Она уже хотела выйти из квартиры, но в коридоре послышались шаги и приглушенные голоса. Оглядевшись по сторонам в поисках укрытия, Клара шмыгнула в шкаф-купе, задвинула дверь и прижалась к стене. Дверь квартиры распахнулась, и Клара услышала голоса Коваленко и пожилой женщины, которая всхлипывала и причитала.

Клара замерла, стараясь не дышать. Она молила только об одном: хоть бы мобильный телефон не выдал ее местоположения.

– Я приготовила для него вещи. Можа ты сейчас их заберешь?

– Нет, – ответил Коваленко, – заеду за ними, когда назначат дату похорон.

– Тока рубаху не знаю, какую дать. Белых-то новых нет. Можа цветную? Он голубую любил.

– Нет. Я куплю белую новую.

Судя по доносившимся звукам, Клара поняла, что Коваленко сел на диван, придвинул пепельницу и закурил.

– Когда схоронят-то его? – спросила женщина и громко всхлипнула.

Коваленко не торопился с ответом. Он глубоко затянулся и медленно, с шумом выдохнул струю сизого дыма.

– Не знаю, Клавдия Петровна, следствие еще не окончено.

– А шо с квартирой его будя? Жинке бывшей отойдет?

– Квартира завещана сыну.

– Она приходила ко мне давеча, все спрашивала о нем. Когда, мол, я его видела, когда в квартиру приходил?

– А вы что ей ответили? – насторожился Коваленко.

– Как было сказала. Чаво мне, старухе-то, врать?

– А она что?

– Плакала. Говорила, что любит его до сих пор.

– Она всех любит, – огрызнулся Коваленко.

– И то правда. Угораздило его с ней спутаться после армии. Говорила я ему, дурная девка, не жанись, а он хоть бы хны. Не слушал никого.

Коваленко поднялся с дивана и сказал:

– Клавдия Петровна, если вы закончили, мне нужны ключи от квартиры. С завтрашнего утра здесь будут дежурить наши ребята.

– Ишь ты! Зачем это?

– Я не могу сказать.

– Это бабке Клаве сказать не могешь? Ишь ты, – проворчала женщина и снова всхлипнула.

– Не могу я, – резко ответил следователь и нервно затушил сигарету, – сам еще во многом не разобрался.

– Убийцу-то нашли?

– Нашли. Далеко не ушел, гад. Только и тут проблемы… Да ладно… Я и так много сказал.

– Ты посади его, не должон он по улице разгуливать.

Коваленко тяжело вздохнул и поднялся с дивана. Женщина запричитала и пошла к двери. Следователь вышел следом за ней, дверь хлопнула, послышался поворот ключа и удаляющиеся голоса.

«Вот только я могу так вляпаться», – подумала Клара и откатила дверь шкафа-купе.

* * *

Когда шаги и голоса совсем стихли, Клара с облегчением выдохнула и вышла из своего укрытия. В гостиной было накурено, открыть окно она побоялась – Коваленко все еще не покинул здание, поэтому расположилась на кухне за столом, где воздух пропитался запахом кофейных зерен и бергамота. Пальцы все еще нервно подрагивали, вдобавок Клару подташнивало от пережитого стресса. Что делать дальше? Позвонить Коваленко и признаться, что она находится в квартире Уварова? Но он только начал ей доверять, а тут узнает, что она стояла в шкафу и подслушивала. Ее положение было таким глупым, что нарочно не придумаешь. Немного поразмыслив, Клара решила немного подождать: может, Коваленко заглянет сегодня еще раз или, как поведал в разговоре с Клавдией Петровной, даст ключи следователям, которые будут дежурить в квартире. Тогда у нее есть шанс выскочить незамеченной.

Клара заварила чай, достала из кухонного шкафчика мед и села за стол рядом с окном. Звонкий детский смех доносился с игровой площадки. Аномальное для Сочи обилие снега вызвало головную боль у городских служб, но дети от души радовались редким белым осадкам и не собирались упускать момент для игр.

Чтобы как-то скоротать время, Клара вынула из сумки пакет, в котором лежали листки из дневника Тамары, и начала читать.