Пока не видит Солнце

Коваленко, облаченный в водолазку и синий двубортный костюм, еле заметно кивнул головой и указал на стул. За столом Юрия сидел коротко стриженый розовощекий молодой паренек. По его реакции Клара поняла, что это такое – быть подозреваемой по делу об убийстве сотрудника полиции. При виде нее паренек первым делом проверил наличие наручников на поясе, затем стал сверлить ее уничтожающим взглядом, всем своим видом показывая, что гулять на свободе ей осталось недолго. Как только Клара села на предложенный стул, в кабинет под разным предлогом стали заходить сотрудники управления. Ее пронизывали ненавидящие взгляды, в которых читалось: «Не выдержала вины и сама пришла с повинной».

Беседа с Коваленко длилась больше двух часов и скорее была похожа на допрос с пристрастием, но Клару это не смущало. Она сразу выбрала тактику максимальной откровенности и отвечала на все вопросы подробно и правдиво, не теряя самообладания. За все время допроса следователи не предложили ей воды, зато дымили как два паровоза, выкуривая одну сигарету за другой. Из-за этого у Клары разболелась голова: она постоянно откашливалась, потирала слезившиеся глаза и то и дело брала паузу, чтобы собраться с мыслями. Поначалу Коваленко держался холодно и отстраненно, но под конец допроса немного смягчился и даже предложил ей кофе. Он дал знак молодому сотруднику и тот вышел из кабинета.

– Значит, вы продолжаете утверждать, что Юрий Уваров, будучи раненным, пришел в коттедж ближе к трем часам ночи?

Клара кивнула головой и повторила:

– Он был голодный, в потрепанных шлепанцах, в пальто и шляпе, которые нашел на помойке.

– И он был ранен, но в остальном был в порядке?

– Да. Рана была, но кровотечения не было. Он сказал, что ничего у него не болит.

– Покажите мне, где у него было ранение? – попросил Коваленко, протягивая графический рисунок фигуры мужчины.

Клара пометила крестиком место ранения и вернула рисунок следователю. Тот посмотрел на рисунок и озадачено хмыкнул.

– Что ж, давайте на минуту предположим, что следователь Уваров ошибочно был признан мертвым. Мы даже предположим, что время смерти в протоколе было указано неверно. Юра очнулся в морге, не помня, что с ним произошло, каким-то чудом выбрался из охраняемого здания, нашел одежду на помойке и приехал к вам.

Клара поняла, что ее догадка об исчезнувшем трупе Уварова только что подтвердилась. Она кивнула головой, ожидая его дальнейшего комментария. Коваленко несколько секунд молчал, обдумывая только что сказанные слова, затем продолжил:

– Мы даже предположим, что он получил просто царапину, а не смертельное ранение, и рана каким-то чудом быстро затянулась. Он поел, поспал, даже занимался с вами любовью…

Клара опять кивнула.

– …но если так, почему он не вернулся домой или на службу? Не позвонил родственникам, друзьям или коллегам? Ведь прошло уже больше месяца! Где он тогда, по-вашему?

– Я не знаю, – откровенно ответила Клара и развела руками, – не знаю. Поверьте, больше всего на свете я хочу, чтобы он объявился и сказал, что все это – его чертовы шуточки.

Коваленко такой ответ не понравился, он тяжело вздохнул, откинулся на спинку стула и спросил:

– Вы когда-нибудь были в квартире Уварова?

– Да. Даже спала там несколько часов.

– Когда это было?

– Днем после ограбления.

Следователь сделал пометку в блокноте, затем поднял глаза и несколько секунд, не отрываясь, смотрел на Клару в упор. После паузы Коваленко сказал:

– Чтобы принять ваши показания и начать разрабатывать новую версию следствия, мне нужно, чтобы вы прошли психиатрическое освидетельствование и проверку на полиграфе.

– Я согласна, – с готовностью произнесла Клара.

– Вот и хорошо, – с довольным видом ответил следователь, словно уже доказал ее виновность.

Весь оставшийся день и последующую ночь Клара провела в управлении. Когда два эксперта – психиатр и специалист с полиграфом закончили свою работу, за нее взялись два других следователя, которых Клара раньше не видела. Они засыпали ее вопросами, открыто насмехались над «тупым алиби» и несколько раз хладнокровно доводили до слез. На ее мобильный телефон то и дело приходили сообщения от Аркадия, Лили и даже Юлия Моисеевича, который осторожно прощупывал почву насчет покупки салона. В ответных сообщениях она отвечала, что работает со следствием и говорить не может. Под утро дверь кабинета открылась и в комнату, шаркая ногами, вошел Коваленко с дымящейся кружкой кофе в руках и папкой подмышкой. В зубах у него торчала потухшая сигарета. Несмотря на то, что он тоже не спал всю ночь, настроение его было боевым, хоть и несколько удивленным.

– Итак, пришли протоколы тестов и заключения специалистов – полиграф говорит, что вы правдивы, а психиатр, что здоровы. Он даже удивлен, что вы пытались покончить с собой.

– Потому что я не пыталась, – уставшим голосом ответила Клара.

– Возможно, – задумчиво процедил следователь и, закрыв папку, уставился на Клару. – Тело Уварова не просто пропало из морга: вместо него там оказался совсем другой человек.

– Я могу его увидеть?