Пока не зазвонил телефон

Догадка полыхнула, обожгла, но следователь, отгоняя ее словно наваждение, помотал головой: «Невероятно. Совсем невероятно!»

И данных маловато. Основываться на единственном умозаключении — в наборе медицинских инструментов не оказалось скальпеля — рано.

Гущин быстро перешел через опустевшую гостиную в третью комнату. Оглядел разметанную кровать с серым постельным бельем, где сквозь прорехи в пододеяльнике проглядывало красное ватное одеяло. Мимо приоткрытого платяного шкафа прошел к письменному столу, застрявшему здесь, видимо, еще со школьных времен Феди Редькина. Сейчас стол завалили пожелтевшие газеты, древние и относительно свежие квитанции, на единственном свободном участке стояла мутная литровая банка с водой. Стояла так, чтобы проснувшийся похмельный Редькин мог до нее дотянуться. Из-под газет торчал уголок какого-то буклета. Тот был единственным ярким пятном. Гущин осторожно вытащил рекламный проспект наружу… и его сердце подпрыгнуло до кадыка! Майор даже дышать забыл: на обложке складного буклета фотография блондинки, отбившей волейбольный мяч, — девушка в купальнике на фоне надувного замка! Гущин развернул буклет: реклама приглашала гостей на «Праздник Нептуна», датировалась прошлым летом.

Руки Стаса задрожали: конкретно с этого праздника и пропала пятая «русалка». Она пришла с подружками, те поехали кататься на «банане», когда вернулись — приятельницы след простыл. С кем она ушла, куда, зачем — осталось неизвестным. На следующее утро мертвую блондинку прибило к противоположному берегу водохранилища.

Гущин заторможенно повернулся к двери. Увидел молчаливого лейтенанта с пушистыми ресницами.

— Мне надо позвонить, — сказал он. — Оставайтесь здесь и ничего не трогайте.

Чувствуя, как по позвоночной ложбинке стекают капли пота, следователь вышел на крыльцо. Слепо поглядел на переминающихся у нижней ступени Львова, Капитонова и Кнышева. Игнатовцы молчали, так как сыщик выглядел ошеломленным, ушедшим в себя и их совсем не замечал.

— Глеб, — секунд через тридцать заговорил майор, — у тебя сигареты есть?

Капитонов протянул раскрытую пачку, Гущин двинул к ней руку и тут же отдернул. Не захотел, чтобы игнатовцы увидели, как трясутся его пальцы.

— Вначале позвоню, — пробормотал и, неловко спустившись с крыльца, прошел за угол дома, где присел на завалинку и некоторое время разглядывал темные кусты смородины.

В том, что в дом Редькина нужно вызывать криминалистов, Стас не сомневался: буклет, непонятно откуда взявшийся в доме алконавта, — это уже не умозрительное заключение, а факт. Пляж на водохранилище, с которого пропала пятая «русалка», находится в другом районе Подмосковья. В окрестностях Игнатово эти красочные проспекты не распространяли. Тогда откуда он у Редькина?

Загадка. Почему Федор сохранил буклет — загадочно тем более.

И в этой-то загадочности скрывается подвох. «Редькина нам подставляют, — почти без вопросительности сновала мысль в мозгах майора. — Стерилизатор стоит на видном месте, яркий буклет подсунут под газеты так, что просто вопит: возьми меня и рассмотри! А дальше все поймешь, раскрутишь…»

И сделано-то все как умно! На буклете фотография полуобнаженной девушки, Федя еще в том возрасте, когда мужчина вполне может держать подобные фото у постели. Не придерешься! Умно все, толково, хитро.

Но вот эта-то «умность», нарочитость как раз категорически не нравилась майору. Водяной был фетишистом, с каждой из жертв он что-то забирал. И если предположить, что рекламный проспект относится к тому же ряду, то он скорее должен храниться вместе с остальными памятными штучками: сережками, куском подола Лары… Но он лежит на видном месте.

«Если я сейчас позвоню и вызову опергруппу, то этим покажу, что попался на крючок, — раздумывал майор. — А следуя всему происходящему… Водяной затеял здесь какую-то игру. Интригу».

Как поступить? Идти на поводу или «ничего не замечать», заставить умного преступника подбросить еще какие-то улики? Авось проколется и допустит ошибку?

Да. Так будет лучше. Никто не видел, как он нашел буклет, некоторую растерянность можно списать на задержанную реакцию на шок после выстрела почти в упор.

Стас вышел из-за дома и хмуро поглядел на сгрудившихся у крыльца мужчин.

— Голова что-то разболелась, все никак в себя не приду. — Майор потер ладонью лоб, раздул щеки и произнес на выдохе: — О чем это я?.. Ах да. Никто не знает, куда Редькин мог направиться?

Глеб пожал плечами, Львов изобразил нечто вроде «Мало ли малин в Марьиной Роще». Ответил вездесущий краевед:

— У Тимофея надо посмотреть. У дружбана его.

— Тимофей… — припоминая водителя садовой тележки, сказал майор, — это такой щуплый, кривоногий?

— Да. Они с Федькой — не разлей вода.

Капитонов усмехнулся:

— Навряд ли Федул у лучшего дружка сховается.