Пока небеса молчат

Незадолго до рассвета хозяин разбудил нас и на своей арбе повез по пыльной дороге в холмах, а там передал вожжи мальчику и отправил домой, а сам повел нас дальше пешком. Мы сделали два коротких привала, к вечеру перешли границу и оказались на территории Махраба.

Глава 18. Чужой город

Когда подошли к блокпосту, Шадар велел мне прикрыть лицо и ни слова не произносить, что бы я не увидела.

– Женщины здесь тихи и незаметны как тени. Слушай только меня и все будет хорошо.

Город назывался Тугаб. Тесные улицы в центре окружены каменными двухэтажными домами с крохотными окошечками, на окраинах глинобитные хижины. Вдоль дороги валяется мусор, ветер гонит по пыльной дороге пакеты и бумагу, кругом шатаются буднично одетые мужчины с оружием.

На грязной машине с открытым верхом нас довезли до базарной площади, здесь в пестрой толпе я заметила черные покрывала женщин, укрытых с головы до ног. Какой контраст с милым Гуричаном! Если бы здесь Айза осмелилась прогуляться с открытым животом, тотчас растерзали бы возмущенные поборники закона.

Шадар спешил, а я украдкой посматривала на прилавки с овощами и фруктами, кругом были россыпи желтой хурмы и темного инжира, горки миндаля и грецкого ореха, треснувшие шары спелого граната. Очень хотелось есть и пить. Мешочек алычи, что дала хозяйка из приграничного поселения, давно опустел.

Наконец Шадар постучал в ворота одного из неприметных домиков в переулке. Ждать пришлось недолго, к нам спустился толстенький опрятный мужчина с благообразной бородкой. При виде Шадара рассыпался в любезностях, пригласил во двор. Испуганно посматривая накрашенными глазами, женщина унесла детей, играющих с котенком возле кадушки с высокой пальмой.

– Мы поживем у тебя пару недель, Вакид. Ты же не откажешь? – начал беседу Шадар.

Он успел умыться у фонтанчика и теперь вытирался полотенцем, которое принесла вторая женщина, судя по глазам – моложе и любопытнее той, что нас встретила во дворе. Глядя, как жадно Шадар пьет воду, я облизывала сухие губы и размышляла, можно мне хотя бы присесть в тени, не спросив разрешения.

Вакид теребил бородку, жаловался на беспорядки в городе и высокие цены на еду. Признался, что недавно взял в дом третью жену, а вторая недавно родила и всех-то надо кормить. Шадар сочувственно вздыхал и обещал хорошо расплатиться за комнаты.

– Деньги будут через два или три дня.

– Ты знаешь, я ведь в долг не даю – дело хлопотное, но тебе поверю. Тебя я знаю давно, ты надежный человек. И Аллах тебя хранит.

Женщина с любопытными глазами взяла меня за руку, чтобы увести внутрь дома. Я испуганно оглянулась на Шадара, и тот устало кивнул:

– Иди с ней, тебя покормят и покажут, где можно отдохнуть. Позже увидимся.

Я шла по узкому коридору с большим волнением, о чем только не передумала за несколько минут – вдруг Шадар хочет избавиться от меня, оставит в чужом доме и снова исчезнет.

Женщина опустила платок, и я увидела, что мы почти ровесницы, тогда решила заговорить первой.

– Я – Мариам, а как тебя зовут?

Она виновато покачала головой, а потом ответила:

– Я – Эмель, плохо понимаю саржистанский. Совсем мало говорю.

– Дай мне воды, пожалуйста. Пить… пить…

Коридор выходил на соседний дворик, который, видимо, и был частью женских покоев. Эмель подала мне кувшин с разбавленным гранатовым соком, а сама принялась качать ребенка, потом вынула его из коляски, стала кормить грудью, ласково что-то приговаривая.

Все это время я неприкаянно сидела на скамье, покрытой вытертым ковром, наблюдала, как две девочки примерно трех и пяти лет лепят из глины посуду. Босые ножонки их были перемазаны и подолы длинных рубашек тоже в грязи, а тут еще братик притащил на веревочке измученного котенка, и девочки с визгом кинулись его отнимать.

Вечером мне удалось помыться, Эмель подливала в бочку горячую воду и на корявом саржистанском рассказывала про себя. Вакид взял ее второй женой за невысокую плату, поскольку она из бедной семьи, а вот на молоденькую Хаиму пришлось здорово потратиться, зато теперь ночи Вакид проводит только с ней, на других сил не остается, но это не совсем плохо.

– Я могу спокойно спать с дочкой, а потом снова буду нравиться мужу. Когда младшая жена будет ходить с животом. Хи-хи…

Старшую в доме – сорокалетнюю Сабху Эмель немного побаивалась, но уважала.

– Никогда не придирается по пустякам. И мужчина ей совсем не нужен, она рада, что муж забавляется с младшей, говорит, я немало потрудилась на спине, пусть теперь другая натирает на лопатках мозоли.

Эмель смеялась, а мне становилось еще тоскливей. Даже обильный ужин со сладким десертом не прибавил радости и покоя. Когда ночью в мою комнату пришел Шадар, я не могла удержаться от упреков.