Пока Оно спит

Катрина с усмешкой покачала головой. Тут она заметила, что несмотря на весь ужас происходящего, она чувствует в себе прилив сил. Спустя минуту она резко встала и стала быстро натягивать на себя джинсы и свитер.

Голос буквально завопил:

– Да! Да-да-да, идем гулять. Нечего сидеть в этих стенах, пойдем в свет!

Катрина наскоро причесалась, накинула легкий плащ салатного цвета и, прежде чем выйти из квартиры, достала из-под подушки фотографию и положила ее в карман.

Голос продолжал радостно верещать:

– Ты отлично выглядишь, все в порядке. Кстати, тебе совсем не обязательно обращаться ко мне вслух, просто подумай, что говоришь со мной… я пойму. А то еще, чего доброго, тебя не поймут окружающие. А они не поймут. Мало кто знает, что такое настоящая дружба, доверие и взаимопонимание.

Катрина нисколько не удивилась тому, что говорить вслух не обязательно – это было понятно сразу. Выйдя на улицу, она прошла мимо своей машины и направилась в сторону сквера, через который проходила два дня назад.

– Да, не нужна машина, – продолжал лепетать голос, – так пройдемся, подышим, кости разомнем, дождя еще нет, а начнется так и не страшно. Можно в бар зайти и хорошенько выпить! Сколько ты уже не позволяла себе больше двух бокалов вина, а? Два года? Иногда надо хватить лишнего – это полезно, конечно, если это происходит не слишком часто. Алкоголь отлично перезагружает мозги.

Голос помолчал и вдруг вновь заговорил с презрением:

– Ну же, Катрина, говори со мной. Я только этого и жду. Я ведь не твой муженек, до которого хрен докричишься.

– Ты ведь знаешь куда мы идем? – прошептала Катрина.

– Ну, вообще-то на прием к психиатру нужно записываться заранее. Так что, боюсь, что ты просто блефуешь.

– Да? Есть неотложная помощь.

– И что? Ты устроишь истеричный спектакль посреди улицы в надежде, что тебя накачают всякой дрянью и на этом все закончится?

– Нет, я просто приду в поликлинику и скажу первому встречному врачу, что голос в моей голове приказывает мне убивать, – Катрина попробовала просто фокусировать внимание на том, что ей хотелось произнести вслух, и это оказалось не так уж сложно. – Как думаешь, обратят внимание на такую бедняжку или выгонят за доказательствами?

– Ты пытаешься убедить в этой затее меня или же саму себя?

Катрина с отвращением отметила, что голос прав. Даже если она и вынашивала в голове подобные планы, то одновременно понимала, что воплотить их в жизнь у нее не получится. Во-первых, она боялась последствий принятия сумасшествия. А во-вторых, и что куда важнее, она прекрасно понимала, что это «нечто» в ее голове просто не позволит избавиться от себя каким-либо быстрым и относительно доступным способом. Голос подавлял ее волю и предоставлял право выбора только тогда, когда ему того хотелось. То есть, Катрина могла обратиться за помощью только с его позволения. Она поняла, что надломленный разум затеял с ней ужасную игру, и сам устанавливает правила. Кроме того, Катрина с отчаянием замечала, что неотвратимо, с каждой минутой, с каждым новым монологом, она принимает этот голос. С каждой минутой в ней неумолимо нарастает странное ощущение, что она словно ждала его всю свою жизнь.