Пока Париж спал

Я наблюдаю, как этот мужчина, похожий на медведя, снимает плоский берет с головы. Когда я встаю, чтобы поприветствовать его, то не могу отвезти взгляд от глубоких морщин на его лице. Глаза же, напротив, ясные, как у молодого мужчины. Прижимая Самюэля одной рукой к своей груди, я протягиваю ему другую. Он крепко ее сжимает, его гигантская ладонь обхватывает мою целиком. Это заставляет меня чувствовать себя маленькой и хрупкой, практически незаметной.

Я убираю руку, и Мари протягивает ему бокал красного вина. Он кивает в знак благодарности, а затем опрокидывает его, словно это стакан воды, и поворачивается к Альберту:

– Никаких детей.

Я сильнее прижимаю Самюэля.

– Знаю, знаю, – Альберт качает головой. – Но это необходимо. Они могут заплатить больше.

– Никаких детей.

Флорентино протягивает обратно свой стакан за добавкой.

Я смотрю на Жан-Люка. Что же нам теперь делать? Он ловит мой взгляд и достает пачку заготовленных банкнот из заднего кармана. Пересчитывая их, он смотрит на проводника.

– Сколько еще?

– Нет! Никаких детей!

Флорентино со стуком ставит свой стакан на стол.

Альберт ударяет его по плечу и наклоняется, чтобы прошептать ему что-то на ухо.

Я вижу, как хмурится Флорентино. Затем он вдруг оборачивается ко мне и вытягивает руки.

– Ребенка.

– Что?

Я машинально убираю Самюэля подальше от него.

– Шарлотта, он хочет на него посмотреть.

Жан-Люк трогает меня за локоть.

Дрожа от волнения, отдаю спящего младенца в гигантские мужские руки. Он смотрит на Самюэля, затем поднимает его на одной руке и кладет себе на плечо.

Пожалуйста, не просыпайся сейчас.

Внезапным и быстрым движением он перекладывает его на другое плечо. Самюэль ворочается во сне, но не кричит. Я не могу избавиться от чувства гордости. Затем Флорентино рычит, сверля Альберта своими ярко-голубыми глазами.

– Ты знаешь, что будет, если ребенок закричит.

Альберт кивает и смотрит на меня. Я отворачиваюсь от его пристального взгляда. Этого не произойдет. Этого не может произойти.

Жан-Люк откашливается.

– Мы не позволим ему кричать.

Он делает шаг ко мне и обнимает меня рукой за плечи.

– Мы знаем, как сделать так, чтобы он молчал.

Флорентино не сводит с него глаз, слегка приподняв свою густую бровь, будто бы пытаясь понять, как именно мы собираемся это сделать. Вдруг он резко отдает Самюэля Жан-Люку и тянется своей большой рукой к столу, чтобы взять свой стакан.

Сделав пару глотков, он выкрикивает несколько инструкций.

– Завтра, десять часов вечера, ферма, Уррюнь. Тяжелая работа. Тысяча пятьсот песет сейчас, тысяча пятьсот в следующий раз.

Жан-Люк пересчитывает банкноты, которые дала ему мама.

– Спасибо.

Флорентино хмыкает и снова поворачивается к Альберту:

– Дайте ребенку коньяк.

Альберт кивает, у меня в животе все сжимается, но я держу язык за зубами. Нам просто нужно вывезти Самюэля из Франции.

Флорентино садится, Мари приносит ему тарелку с паштетом и маринованными овощами. Я смотрю, как он запихивает в рот кусочки красного перца. Мы доверяем наши жизни этому человеку, но кажется, мы даже не нравимся ему. Опасность перехода через Пиренеи теперь слишком близко. Закрываю глаза, пытаясь отогнать страх. Сохраняй уверенность, говорю я себе. Все будет хорошо.

Глава 43 Шарлотта

Юг, 2 июня 1944 года

Следующим вечером под покровом ночи мы отправляемся в путь.

Мари подарила нам обоим эспадрильи на шнуровке, видимо, они лучше всего подходят для подъема на Пиренеи. Я радуюсь, что это не большие жесткие кожаные ботинки и что я могу безболезненно натянуть их на пятки – кожа на них все еще чувствительная.

Жан-Люк несет небольшую сумку, в которой лежат сменная одежда, молоко, коньяк и вода, а я несу Самюэля в длинной наволочке, обмотанной вокруг пояса, и крепко прижимаю его к груди.

Мы молча следуем по маршруту, который нам дали, но разгорячившись от быстрой ходьбы, я покрываюсь липким потом. Я отодвигаю Самюэля от себя, давая коже немного проветриться, но это его будит, и он начинает вытягивать руки и цепляться за мое легкое пальто.

– Тсс, – шепчу я, снова прижимая его к себе и накрывая его голову своей рукой. Он снова прислоняется ко мне, и я решаю, что могу и потерпеть дополнительный жар, исходящий от его маленького тельца. Через несколько дней, если все пройдет хорошо, мы будем в безопасности, готовые начать новую жизнь. Я дотрагиваюсь до руки Жан-Люка и останавливаюсь.

– Все в порядке, Шарлотта. У нас получится.

– Знаю.

Я сжимаю его руку, но больше ничего не говорю, слышны только стук наших шагов по твердой земле и уханье сов вдали.

Мы идем совсем недолго, как вдруг из темноты бесшумно появляется Флорентино. Мы молча следуем за ним в небольшой сосновый лес. Бесконечные ряды деревьев и земля, покрытая маленькими мягкими ветками, поглощают звуки наших шагов. Рядом с Флорентино я чувствую себя в большей безопасности, чем на тропе, но он идет так быстро, пробираясь сквозь тонкие высокие деревья. Я начинаю задыхаться, и на лбу выступают капли пота. Быстро вытираю их, обмахивая свое разгоряченное лицо. Я беспокоюсь о Жан-Люке с его тростью, но он не отстает.