Пока Париж спал

Конечно, я напугана. Но мы живы, и алкоголь немного заглушил мой страх.

Он роется в карманах и достает оттуда небольшой бумажный сверток, который передает мне. Сушеные абрикосы. Я с благодарностью кладу несколько штук в рот и передаю пакет Жан-Люку.

Флорентино стучит по запястью и показывает пять пальцев. Пять минут.

– Allez! Allez! – поторапливает он.

Наверное, сейчас уже время обеда. Я все еще хочу есть и очень хочу пить. Мы идем уже много часов, и мне нужны силы, чтобы продолжать идти. Мои запасы энергии иссякли. Я снова думаю о маме и как она пыталась сделать все, чтобы остановить меня. Теперь я понимаю, что могу умереть здесь, в горах, но тогда я не сомневалась ни секунды. Было ли это храбростью или глупостью?

Из-за Самюэля мне жарко, наволочка оттягивает вниз и без того ноющую шею. Флорентино наблюдает, как я ее поправляю и пытаюсь повязать ее так, чтобы было удобнее. Он протягивает свою громадную ладонь, но я качаю головой. Частично из-за собственной гордыни, частично из-за того, что мне нравится чувствовать тепло малыша прямо под сердцем.

Мы идем целый день, делая лишь короткие передышки, уже смеркается. Флорентино находит для нас укромное местечко за большой скалой, и мы падаем на землю. Мы с Жан-Люком прижимаемся друг к другу, чтобы согреться; о том, чтобы зажечь костер и прогреть наши окаменевшие замерзшие конечности, речи даже не идет. Флорентино дает нам немного сухой ветчины и горсть изюма. Затем чудесным образом он достает откуда-то кусок камамбера, который разламывает на три части, давая вытечь наружу его густой сливочной начинке. Он быстро раздает их нам, пока часть не вытекла ему на пальцы. Я сразу же откусываю половину своего куска, наслаждаясь его насыщенным вкусом. Меня наполняет давно забытое наслаждение. Флорентино громко чавкает, слизывая липкий сыр с пальцев, слишком громко для человека, который требует от других полной тишины. Он снова передает бутылку с бренди по кругу, и мы опрокидываем ее, как закоренелые пьяницы.

Мы устали, и нам нельзя разговаривать, чтобы не нарушать тишину, поэтому быстро засыпаем. Когда я внезапно просыпаюсь, то почти ничего не вижу перед собой, но чувствую, что что-то идет не так. Наклонившись, дотрагиваюсь до щеки Самюэля. Она неожиданно теплая. Я наклоняюсь над Жан-Люком, он тяжело дышит, его рот слегка приоткрыт. Затем я оборачиваюсь туда, где лежал Флорентино. Мое сердце уходит в пятки. Его место опустело.

Внезапный хруст веток нарушает тишину. Я сдерживаю крик. Раздается выстрел. Выстрелы. Много выстрелов.

Жан-Люк подпрыгивает и хватает Самюэля. Мы вместе прячемся за скалой. Самюэль издает приглушенный стон. Жан-Люк наклоняется над ним, чтобы заглушить его.

Затем мы видим, что навстречу нам бежит Флорентино, он тяжело дышит.

– Allez! Allez! Сейчас же!

Мы хватаем сумки и бежим, спотыкаясь и поскальзываясь на камнях. Как хорошо, что Флорентино сказал нам не снимать обувь, даже когда мы спим. Я чувствую, что Жан-Люк бежит рядом, он тяжело дышит. У меня кружится голова, земля уходит из-под ног. Я бросаю все свои силы на то, чтобы продолжать бежать.

– Стоп, – еле слышно шепчет Флорентино, указывая на толстое дерево. Наклонившись, он показывает на спину. Он хочет, чтобы мы с его помощью залезли на дерево.

Я забираю Самюэля у Жан-Люка.

– Иди первый. Я передам его тебе.

Не думай, говорю я себе. Просто сделай это.

Жан-Люк залезает на широкую спину Флорентино и хватается за нижнюю ветку. Я делаю то же самое, Флорентино приподнимается, и я могу передать ребенка Жан-Люку. Затем хватаюсь за ту же ветку и взбираюсь на дерево. Через мгновение Флорентино присоединяется к нам. Не могу понять, как ему удалось это сделать с его весом.

Самюэль всхлипывает, и Жан-Люк тут же кладет ему палец в рот. К счастью, он сразу замолкает. Я ни на секунду не сомневаюсь, что Флорентино сделает то, что должен, если придется.

До нас доносится звук шагов, под ними что-то хрустит. Я задерживаю дыхание и прижимаюсь к дереву, делая вид, что я его часть.

Шаги затихают. Они уходят?

Мы ждем еще тридцать минут, мои мышцы затекают и немеют, но я не позволю себе пошевелиться, пока Флорентино не прикажет.

– Вниз! Allez! – шепчет он сквозь ветви. – Они пошли за другим отрядом.

Я сползаю по стволу дерева. Моя лодыжка цепляется за сук, и я падаю назад. У меня перехватывает дыхание, когда я ударяюсь о твердую землю. Я переворачиваюсь на бок, меня рвет. Земля кружится у меня перед глазами. Лежа лицом в грязи, я мечтаю забыться.

Жан-Люк берет меня за плечи и тянет вверх, но мои ноги как желе. Я соскальзываю и прижимаюсь к нему.

– Шарлотта.

Он шепчет мое имя, но его голос звучит как будто издалека.

– Шарлотта, ты должна встать.

– Иди, – слышу я свой ответ, и у меня подкашиваются ноги. – Возьми Самюэля. Оставь меня здесь.

Но его руки крепко меня прижимают.

– Я не собираюсь тебя оставлять.

Он зарывается лицом в мои волосы.

– Никуда без тебя не пойду.