Пока пройдёт гнев твой

Пятнадцать лет назад полицейские искали Роню Ларссон, тринадцатилетнюю девочку, пропавшую без вести после субботней вечеринки с одноклассниками. Петер Снелль был другом ее семьи. Один из приятелей Рони рассказал, что Петер приставал к ней, в то время как она считала его «омерзительным». На следующее утро после роковой вечеринки Снелль облил свой автомобиль бензином и сжег его в лесу. На допросе он отрицал свою причастность к преступлению, однако не мог объяснить, почему уничтожил машину.

— Он ведь не обязан за это перед нами отчитываться, — говорил тогда Анне-Марии прокурор Бьёрнфут. — Любой имеет право сжечь свой автомобиль, когда сочтет нужным. Боюсь, здесь ничего не докажешь.

Напрасно искали ДНК в обугленных останках. Труп девушки тоже не нашли. Дело закрыли, несмотря на то что личность преступника полицейские установили с самого начала. Кто убийца, знали все, однако формальных оснований для обвинения не было. Петер Снелль владел эвакуаторной фирмой. До случая с Рони Ларссон стражи порядка прибегали к его услугам при расследовании, к примеру, автокатастроф. Однако после сотрудничество прекратилось. Снелль угрожал полиции судом.

Ребекка задумалась, а потом с озорной улыбкой оглядела коллег.

— Мы все организуем, — пообещала она. — Основанием для ордера будет посещение братьями места преступления.

— Как это? — недоверчиво спросила Анна-Мария.

— Они сами мне в этом признаются, — улыбнулась Ребекка. — Свен-Эрик, — повернулась она к Стольнакке, — забит ли у тебя в мобильнике мой прямой служебный телефон?

Двадцать восьмого апреля в четверть пятого вечера Свен-Эрик Стольнакке и Ребекка Мартинссон въехали во двор дома Туре Крекула. Дверь открыла его жена.

— Туре нет дома, — объявила она. — Наверное, он в гараже. Я могу позвонить ему.

— Спасибо, мы съездим туда сами, — приветливо отозвался Стольнакке. — Было бы хорошо, если б вы показали нам, где это.

— Здесь невозможно заблудиться, — развела руками женщина. — Поезжайте прямо через поселок и…

— Мы были бы вам благодарны, если б вы составили нам компанию, — мягко настаивал Свен-Эрик.

— Я только возьму куртку. — Женщина повернулась, чтобы исчезнуть за дверью.

— У нас в машине тепло, — сказал Стольнакке, беря ее под руку.

Ехали молча.

— У меня в салоне пахнет, простите, — обратилась Ребекка к фру Крекула. — Это все собака, вчера вечером я ее искупала.

Лаура Крекула равнодушно взглянула на Веру, дремавшую в багажном отделении.

Тем временем Ребекка послала Анне-Марии эсэмэс. «Лауры Крекула нет дома», — сообщила она.

Пространство вокруг гаража, построенного из легких бетонных блоков, было заставлено разными машинами. Здесь стояло несколько автобусов, снегоочистителей и новенький «Мерседес-270» с кузовом «универсал».

— Его кабинет сразу справа от входа, — сообщила Лаура Крекула, показывая на дверь, необыкновенно высоко расположенную над землей. — Могу я идти? На улице не так холодно, доберусь пешком.

Ребекка взглянула на телефон. «Мы уже у дверей», — писала ей Анна-Мария.

Прочитав ее эсэмэс, прокурор чуть заметно кивнула.

— Возвращайтесь, — разрешил Лауре Стольнакке.

И фру Крекула побрела обратно, в то время как Свен-Эрик с Ребеккой не без труда поднялись на порог гаража Туре. Здесь пахло дизельным топливом, резиной и машинным маслом.

Кабинет представлял собой тесную каморку, где хватало места разве только для письменного стола с выдвижными ящиками да офисного стула. Дверь была открыта. Завидев посетителей, работавший за компьютером Туре Крекула развернул к ним стул.

— Туре Крекула? — спросила Ребекка Мартинссон.

Тот опустил глаза. Свен-Эрик держал руки в карманах и выглядел несколько смущенным. Беседу вела его спутница.

— Я прокурор Ребекка Мартинссон, — представилась она, — а это инспектор криминальной полиции Свен-Эрик Стольнакке.

Свен-Эрик молча кивнул.

— Мы встречались с вами вчера, — напомнил Туре. — И поскольку в некотором роде вы местная знаменитость, я вас запомнил.

Я расследую смерть Хьорлейфура Арнарсона, — продолжала прокурор. — У нас есть основания полагать, что это был не несчастный случай, и я хочу…

Ее прервал звонок мобильника.

— Извините, — сказала она Крекула, выуживая телефон из кармана.

Тот пожал плечами в знак того, что ему все равно.

— Здравствуйте, — сказала Ребекка в трубку, выходя из комнаты. — Да, я посылала материалы вчера…

Хлопнула входная дверь, и ее голос стих.

Оставшись наедине с Крекула, Свен-Эрик виновато улыбнулся. Некоторое время оба молчали.

— Так, значит, Хьорлейфур Арнарсон погиб? — переспросил наконец Туре. — Что она имела в виду, когда сказала, что это был не несчастный случай?

— Да, еще одна кошмарная история, — кивнул Свен-Эрик. — Есть причины считать, что кто-то убил его ударом по голове. Собственно, я не могу вам сказать, что мы здесь делаем, это все затеи моего шефа и прокурора Мартинссон.

Он кивнул в сторону двери, в которую вышла Ребекка.

— А вы, похоже, разозлили мою начальницу, — продолжал он. — Я не знаю, насколько верны ее предположения, но она никогда не умела ладить с людьми.

Крекула молчал.