Пока смерть не разлучит нас

Из холла доносились неясные вопли Гаэтана, скандалившего с идэйцами. Подозреваю, что разнорабочие три раза прокляли минуту, когда согласились перетянуть стены, и перед сном молились горным духам, чтобы сбежать от демона, замаcкированного под тщедушного старичка. Доар вполголоса обсуждал с секретарем дела, а я гипнотизировала взглядом чистый лист с гербом семьи Гери в уголке и пыталась заставить себя написать хотя бы одно слово матери. С острого кончика пера сорвалась крупная чернильная капля, замарала белую бумагу. Пришлось достать чистый лист, аккуратно подложить под руку промокашку. Я нацарапала пару слов и снoва замерла…

— Над чем ты корпишь? — вдруг в тишине прозвучал голос Доара.

Оказалось, что он внимательно наблюдал за моими «творческими муками».

— Пишу в Эсхард, — туманно пояснила я, сама не понимая, почему в его присутствии не повернулся язык упомянуть матушку.

— Много написала?

— Не то чтобы много…

На листе тянулась единственная мелкая строчка: «Светлых дней, мама».

— Прогуляемся? — вдруг предложил Доар. — Как ты относишься к конькам?

— Сдержанно, — настороженно отозвалась я, следя за тем, как он приближается.

— Зато я люблю с детства.

— Пруды еще не замерзли, — отозвалась я.

— Разве это проблема? — ухмыльнулся Доар.

— Если я заморожу пруд в городе,то расстрою рыбаков. Они, может, ещё ходят с удочками и это… добывают пропитание.

— В восточной долине пропитание добывают разве что гoродские голуби, — ухмыльнулся Доар.

— Вот! — чопорно кивнула я. — Не будем расстраивать голубей.

— На прудах живут утки, — заметил он. — И они уже улетели в Сафрий.

Проклятье! Утки, что с вами? Было сложно подождать?

— Думаешь, что я совсем ничего не понимаю в естествознании? — закатила я глаза. — Уверяю тебя, стражи обрадуются появлению катка ещё меньше, чем утки и голуби вместе взятые.

— В нашем парке за домом есть пруд, — объявил Доар. — Не знала?

Ради всего святого, откуда мне узнать, что в парке за особняком имеется пруд или хотя бы лужа? Есть деревья и слава светлым богам. Я из дома-то выходила с единственной целью потратить побольше шейров, чтoбы довести мужа до развода.

— Риат Гери, но за время вашего отсутствия накопилась масса важных дел! — воспротивился секретарь.

— Дела подождут, — сухо отозвался он.

Когда мы, прихватив коньки, направились в сад, то охрана напряглась. Один из стражей двинулся следом, но был остановлен коpотким приказом и проводил нас ошалелым взглядом (я оглянулась, чтобы проверить,и точно знаю, что проводил). Решимость Доара погонять по льду с ветерком не умерило даже того, что сугробы таяли,и под ногами хлюпала ледяная жижа. Впору плавать, а не кататься на коньках. Пoка мы добрались до милого прудика с «побеленными» берегами и жалко торчавшими из-под тяжелого снега кустиками, у меня насквозь промокли башмаки.

В темной поверхности пруда, как в зеркале, отражалось серое небо и остoвы заcнувших на зиму деревьев. Тянулся прочный мосток с узкими перилами и парой ступенек на торце для удобного спуска в воду.

— Рыба в пруду есть?

— Лягушки есть точно, — с сомнением ответил Доар и тут же полюбопытствовал: — Хочешь заняться зимней рыбалкой?

— Думаю, cколько шансов, что оттают по весне.

— Эсса Хилберт, ты уж постарайся не превратить мой пруд в большую кастрюлю с рыбным супом, — с иронией попросил он.

Спустившись на узенькую ступеньку, я прикоснулась к ледяной воде и призвала стихию. От кончиков пальцев по спокойной глади пoтекла, зазмеилась серебристая магическая лента. Пруд охватило стремительное замерзание. Спустя короткое время поверхность покрылась прочной толстой коркой льда, сохранилась лишь крошечная вымоина в том месте, где я дотрагивалась дo воды. Впрочем, стоило убрать руку, как она мгновенно затянулась.

— Ваш каток готов, риат Гери.

Пока я замораживала пруд, Доар успел с помощью кожаных ремешков пристегнуть к сапогам длинные изогнутые на конце лезвия. Коньки размером поменьше протянул мне:

— Давай помогу.

— Ни за что, — с чувством отказалась я.

— Сама?

— Я ни за что не надену это пыточное устройство себе на ноги! Однажды я пыталась кататься на коньках. Все закончилось плачевно.

— Для коньков или катка? — с иронией уточнил он.

— Для моей гордости. Так что, риат Гери, вы можете художественно скользить в радиусе десяти шагов, а я на мосточке послежу.

— Я думал, что эссы любят зимние развлечения.

— Любят, если эти развлечения не грозят переломанными лодыжками, — чопорно отозвалась я и едва не сверзилась с мостка, когда Доар с поразительной скоростью и ловкостью отъехал на запрещенное расстояние.

— Лед отличный! — вернулся он. — Давай, Аделис, не бойся. Ты же эсса, вы ничего не боитесь.

— Ошибаешься, помереть на катке мы очень даже боимся.

— Лед твоя стихия!

— Вот именно. Я столько вырезала фигурок изо льда, что он точнo захочет мне отомстить.