Пока смерть не разлучит нас (ЛП)

Наблюдая все со стороны, Шэнь Ляншэн подумал, что эти двое немного смахивают на очаровательных молодоженов. В этом году ему исполнялось двадцать восемь, но он внезапно почувствовал себя старым. Смотреть на них было, словно смотреть на следующее поколение, и это заставляло его ощущать себя старшим.

Положив сумки, они сели в машину. Секретарь уселся на пассажирское сиденье, в то время как босс составил компанию Цуй Чжао-ди сзади.

«Будь осторожна по дороге», - добавил Шэнь Ляншэн как старший, которым он себя ощущал.

Девушка кивнула. Автомобиль миновал ворота поместья и свернул налево, когда Шэнь Ляншэн неожиданно повернулся, чтобы посмотреть назад.

«Останови машину!» - приказал он.

Шофер нажал на тормоза, но из-за снега машина проехала еще несколько ярдов, прежде чем остановиться. Застигнутая врасплох, Цуй Чжао-ди рванулась вперед, и ее руки поспешили закрыть выпирающий живот.

Она не имела представления, что произошло. Хотя она и не провела много времени с Шэнь Ляншэном, в голове она уже возвела его на пьедестал, как бодхисатву в храме. Он был высоко в небе, в лучах света, над смертными, лишенный всех эмоций.

Она наблюдала, как мужчина, почти спотыкаясь, выскочил из машины и неподвижно встал возле нее. В редком порыве смелости от шока она придвинулась к окну, силясь что-нибудь разглядеть.

Они отъехали рано утром, чтобы успеть на поезд, а Кембридж Роуд всегда была тихой улицей. Кроме их машины там был только один человек, стоявший в углу, дальше по улице.

Она догадалась, что Шэнь Ляншэн смотрел на этого человека. Должно быть, это был кто-то, кого он знал, но тогда, почему он просто стоял там? Почему не пошел поприветствовать его?

Примечания

Временное правительство Китайской республики - марионеточное прояпонское правительство, созданное японцами на оккупированной ими территории Северного Китая во время Японо-китайской войны. Номинально оно контролировало территории провинций Хэбэй, Шаньдун, Шаньси, Хэнань и Цзянсу.

* Стихотворные строки взяты из сонета №15 сборника Элизабет Барретт Браунинг «Сонеты с португальского», в переводе Якова Фельдмана.

Двадцать Восьмой год - 1939.

Чжао-ди - «чжао» означает «призывать», а «ди» - «невестка», но созвучно с «младшим братом». Многие семьи называли так своих дочерей, если хотели, чтобы после них родился мальчик.

Дахань - солнечный период, буквально означает «наибольший холод».

========== Глава 20 ==========

Цинь Цзин пришел к Шэнь Ляншэну по вопросу жизни и смерти, но это было скорее для Сяо-Лю, чем для него самого.

На самом деле Сяо-Лю не сделал ничего вопиющего. Мужчина всегда улыбался, словно Майтрея, но также был храбрым и преданным. И только из-за преклонного возраста матери и трех незамужних сестер он должен был оставаться «добропорядочным гражданином» и взвалить на свои плечи бремя семьи. Цинь Цзин никогда не рассказывал, чем занимался со своим другом, и даже перестал так часто навещать Лю из-за страха, что втянет их в неприятности, в которые мог угодить.

Слову все-таки удалось пробиться в оккупированные районы, вопреки японским рычагам управления в новостях и выступлениях. Преступлений японской армии в Нанкине* было достаточно, чтобы заставить всех и каждого из них умирать мучительной смертью тысячу раз подряд. Однако Сяо-Лю правда ничего не мог сделать и просто хранил обиду внутри. Позже, они с коллегами по бизнесу решили написать пьесу, дабы высмеять японских грешников и китайских предателей. И актеры, и публика знали, что на самом деле изображала «вымышленная история, происходившая в древние времена», но не говорили об этом, а лишь кощунственно проклинали в гневе.

Потом, в прошлом октябре, в чайный дом приехала «полиция» и без каких-либо твердых доказательств забрала Сяо-Лю в участок для допроса, очевидно ожидая выкупа. Напуганные сестры Сяо-Лю попросили Цинь Цзина о помощи, и тот помчался с деньгами и вызволил своего друга парой сладких фраз и фальшивой улыбкой. Сяо-Лю был осторожен и не показывал больше таких опасных пьес, но неожиданно его снова арестовали, спустя два спокойных месяца.

В этот раз дело было посерьезнее, и Сяо-Лю не был единственным, кто попал в беду без причины. Японцы обнаружили подпольные маршруты поставки продовольствия и медикаментов, организованные Коммунистической Партией в регионах Пекина и Тяньцзиня, и требовали раскрытия местоположения убежища преступников. В попытке угодить японским господам, «полиция» начала арестовывать людей направо и налево, и в конечном итоге чайный дом попал под их радар. Даже денег было недостаточно, чтобы выкупить его в этот раз. Поспрашивав в округе, Цинь Цзин выяснил, что эти арестованные были переведены в японское полицейское управление. Убедившись, что его крестная с дочерьми в безопасности, он отправился к Шэнь Ляншэну за идеями.