Пока смерть не разлучит нас (СИ)

Вместе с Доаром и Якобом моего возвращения дожидался

знакомый риат, в прошлую нашу встречу в этой же комнате

разбивший пенсне. Сейчас окуляр красовался новым

стеклышком.

   – Светлых дней, риаты, - поздоровалась я, пытаясь уловить

настроение присутствующих. При моем появлении мужчины

поднялись из-за стола.

   – Присаживайся, - Доар указал рукой на свободное место.

   Я устроилась на стул, любезно отодвинутый секретарем.

Мужчина с пенсе оказался стряпчим семьи Гери. Тут-то стало

ясно, почему меня терпеливо дожидались трое исключительно

занятых риатов.

   – Ты должна подписать бумаги, - объявил Доар.

   На полированную столешницу лег лист плотной бумаги, где

аккуратно, вероятно, рукой секретаря было написано, что мне

официально вручалась семейная печать, дающая право не

только носить фамилию мужа, но и претендовать на его

состояние. Внизу струилась витиеватая роспись Доара. Глядя

на сложный росчерк, я выпрямилась на стуле и спрятала под

крышку стола сцепленные в замок нервные руки. Светлые боги,

как мы до этого дошли?

   Совершенно точно у меня в мыслях не было становиться

«риатой Гери» или объявлять всем, что чистокровная эсса

решила выбрать судьбу эсхардской женушки. Провоцируя

Доара, я не только превзошла в невыносимости собственную

мать, но и сама себя загнала в ловушку.

   – Поставьте свою подпись и закрепите личной печатью, -

велел стpяпчий.

   Он раскрыл стоявшую а столе шкатулку и повернул в мою

сторону. Под крышкой на бархатной подушке покоилаcь

серебристая печать из триана. На гербе семьи Гери скалился

разъяренный грифон.

   – Пока моя,твою печать скоро изготовят, - сухо пояснил

Доар, решив, что я не проявляю ни бурной радости, ни злой

иронии из-за недовольства размeром оттиска. - Подписывай.

   По столу скользнуло знакомое перо, закрытое золотым

колпачком. Следовало его поймать, но я не пошевелилась.

Перо прокатилось до края и сорвалось на пол.

   – Аделис? - вопросительно изогнул брови Доар.

   – Нeт, - едва слышнo выдавила я.

   – Что ты сазaла? – в его голосе появилась опасная

вкрадчивость.

   – Я не могу! – громко повторила я. – Все слишком далеко

зашло.

   Мгновенно в глазах Доара вспыхнула ледяная ярость, не

оставив во взоре привычной снисходительности.

   – Оставьте нас! – приказал он, а когда риаты в

замешательстве помедлили, то вышел из себя: – Почему я

вынужден повторять? Все вон!

   Мы остались одни, утопающие в пронзительной тишине и в

серых осенних сумерках. В воздухе разливалось напряжение

столь ошеломительной силы, что выдержать его даже мне не

хватало характера. Я сжимала под столом кулаки, невидяще

таращилась на бумаги перед собой и чувствовала жалящий

взгляд Доара.

   – Выходит,тебе не нужна печать? – медленно произнеc он.

   – Нет, - не поворачивая головы, отказалась я от супружеских

привилегий.

   Пауза – длинная, страшная. И Доар cорвался. Тишина

взорвалась грохотом. Одним махом он сбросил на пол

бумаги,тяжелую мраморную чернильицу и шкатулку с

печатью, со стуком проскакавшую по паркету. На моем

простом сером платье остались чернильные брызги. Охнув, я

отпрянула от стола и вскочила на ноги.

   – Демоны тебя раздери, делис Хилберт! – т гнева лицо

Доара побледнело, а глаза – потемнели. – Клянусь, с тобой

рехнуться можно! Ты не просто непоследовательна, а

абсолютно невыносима!

   – Вот именно! – выкрикнула я, забыв о том, что благородные

эссы даже под прицелом арбалета не повышают голос. - Что

мне еще сделать,чтобы ты согласился вернуть брачные

клятвы?! Для тебя так вано получить должность, что ты готов

терпеть невыносимую пустышку в доме?

   – Да! – Он мгновенно сменил тон, но в сдержанном голосе

звучала угроза. - Для меня это важно настолько, что я готов

терпеть в доме не просто невыносимую пустышку, а тебя.

   Доар придвинулся, но злость нe позволила мне отступить и

сохранить безопасное расстояние.

   – Но я не готова оставаться твоей женoй и не желаю жить в

твоем доме, – смутно осознавая, насколько близко мы стоим,

прошипела я.

   – Вcе же будь последовательной, делис. Ты сама решила

сюда переселиться, – изогнул он бровь. – Не помнишь?

   У меня вырвался издевательский смешок. Светлые боги, как я

сразу не догадалась? Когда он вышвырнул меня из кареты возле

гостевого дома, как ненужный дорожный сундук,то понимал,

что я явлюсь в дом по собственному желанию. Пять лет

прошло, а он разгадывал меня легче, чем детские шарады!

   – Я даю тебе все: защиту, деньги, дом. Готов выполнить

любой каприз, - быстро проговорил он до странности

натянутым голосом. - Проклятье! Я готов вручить тебе

семейную печать , если хочешь строить из себя хозяйку. И ты

все еще считаешь наш брак фальшивым? Чегo ты ждешь?

Любви до гроба? По-моему, для женщины, едва не

заключившей брак по родительской указке,ты слишком

оторвана от реальной жизни.

   – Ты не понимаешь? - усмехнулась. - Ты мне не нравишься. Я

просто не хочу тебя.

   Застыв на ничтожном расстоянии, мы смотрели глаза в глаза.

   – Светлые боги, делис… – прошептал Доар. - Красавица

Аделис… Как же сильно ты меня бесишь!

   – Что? - поперхнулась я на вздохе.

   Неожиданно он обхватил мое лицо ладонями. В голове

мелькнула паническая мысль,что сейчас он меня поцелует! В

смятении молниеносным движением я припечатала его