Пока смерть не разлучит нас (СИ)

просьбами.

   Конфуз Доара я понимала. Странно двум магам бежать к

дремучему лесному колдуну, наверняка выполняющему роль

местного некроманта, целителя, повитухи да боги знает кого

еще, но от отчаянья поскачешь галопом даже к самоучке. А мы

погрузились в такое глубокое отчаянье, что постучись кто-

нибудь снизу, скoнчались бы от удивления. Я точно.

   Ехали мы не меньше часа. Карету болталo, рессоры натужно

скрипели. И случилось самое страшное, что могло произойти с

благородной эссой вдали от цивилизации. Чашка выпитого

утром тэя начала не просто напоминать о себе, а настоятельно

требовать скорейшей остановки. Неожиданно я поймала себя

на том, что ерзаю на сиденье и с тоской изучаю мелькающие в

окне придорожные кусты, мысленно выбирая те, что не

растеряли листву. Каждая кочка отдавалась звоном во всем

теле. Терпеть становилось совершенно невыносимо.

   Знаю, что о таких вещах непринято говорить вслух, нo…

Если, выгребая туфлей ледяную крошку из ванной Доара, я

полагала, будто ничего унизительнее в своей жизни не

испытывала, это потому что никогда до темноты в глазах не

желала справить естественные надобности, будучи

привязанной к нему магией. У меня все.

   – Доар… – севшим голосом позвала я бывшего мужа,

прикрывшего глаза и, кажется, задремавшего. - Доар,

пожалуйста, проснись!

   – Что-то случилось? - разлепил он веки.

   Стыдливо пряча взгляд, я едва слышно пробормотала:

   – Очень неловко говорить об этом, но мне необходимо

прогуляться.

   – Укачало?

   – Не совсем… – с пылающими щеками уклончиво ответила я.

- Мне надо… кхм… эм… Ты понимаешь?

   – Как я пойму , если ты не объяснила?

   Проклятые виверны. Почему ты вечно догадливый не в тех

вопросах?!

   – Мне надо дамскую комнату. Знаю, что постоялого двора в

лесу не найти, но вокруг так много… симпатичных кустиков.

   Надо отдать должное Доару, он даже бровью не повел, не

позволил себе пошленькой шуточки или паскудной ухмылочки.

С непроницаемым видом отодвинул заслонку между салоном и

козлами кучера и, не выдумывая предлогов, по–хозяйски

властным голосом приказал остановиться. Умирая от стыда, я

выбралась из кареты и встала на размякшую после дождей

дорогу.

   – Вон туда, - махнула рукой.

   И мы пошли в лес. Каблуки проваливались в мягкий грунт,

полы длинного плаща цеплялись за веточки. Светлые

боги,торжественно клянусь, когда это безобразие закончится, я

поменяю веру на идэйскую и начну поклоняться горным духам.

Уверена, они гораздо милосерднее и никогда не подвергнут

несчастную эссу таким страшным мукам!

   – Аделис, я понимаю твое волнение, но, может быть,

остановимся? - предложил Доар некоторое время спустя. -

Иначе заблудимся.

   Дорога действительно исчезла из поля зрения. За деревьями

было невозможно разглядеть даже очертания кареты.

   – Мы недостаточно далеко, - пробормотала я.

   – Даже чересчур далеко, – категорично отказался он

двигаться с места. - Здесь ни птицы не поют, ни мыши не

бегают.

   – Они не пoют и не бегают, потому что уже поздняя осень.

   – Ты меня убиваешь! – вспылил он.

   – А я? Я тоже погибаю! От стыда в том числе! – воскликнула

я. – Мне здесь не нравится.

   – Просто осмотрись, сколько кустов и деревьев. Глаза

разбегаются от разнообразия. Хочешь, я даже помогу тебе

выбрать.

   – Когда ты окажешься в таком же… уязвимом положении,то

я не стану на тебя давить!

   – Я на тебя не давлю, а поддерживаю. В жизни таким

деликатным не был, - обалдел от несправедливого oбвинения

Доар и махнул рукой: – Весь лес в твоем распоряжении, эсса

Хилберт.

   И знаете? Некоторые вещи стоят того, чтобы перетерпеть

боль и отойти от мужчины на приличное расстояние, выбрав

самые густые заросли!

   Жилище лесного колдуна мало походило на сторожку, какая

рисовалась мне в воображении, а представляло собой

двухэтажную громадину с высоким крыльцом, маленькими, но

частыми окнами и балконом, опоясывающим здание. На

двускатной крыше торчал флюгер в виде грифона. Встречал

нас молоденький слуга, на поверку оказавшийся учеником

«риата темного мага».

   Когда следом за дорого одетым риорцем из кареты вышла

всамделишная эсса со всеми подлежащими чистой крови

атрибутами, в смысле, с белыми волосами, синими глазами и с

такой миной, будто только что пережила смертельный стыд, а

теперь подумывала, на кого бы сорваться, он несколько

смешался.

   – Мы к твоему хозяину, - объявил Доар.

   – Учителю, – поправил паренек. – Он уже ждет вас.

   Мы многозначительно переглянулись. Может, колдун

действительно хорош?

   – Учитель с самого утра говорил, что к нему сегодня приедут

люди в беде, - беспрестанно оглядываясь через плечо, ученик

вел нас в хозяйственную постройку. - Знаете, всегда чувствует

и ждет. Ни разу не ошибся. Пожалуйте…

   Он открыл дверь в домик, и мы ошалело замерли на пороге.

Внутри строение походило на избушку горного шамана. С

разных сторон на гостей хмурились и скалились деревянные

болванчики богов. Один даже грозно вытягивал руку, словно

умолял на эту самую руку привесить ледяную лейку. От

засыпанного золой давно нечищеного очага исходил смрадный

запах. В курильницах дымились ароматические палочки, с

потолочной балки свешивались веники высушенных до

хрупкости цветов. Я еще порог не переcтупила, но уже

почувствовала, как свербит в носу.