Пока смерть не разлучит нас (СИ)

Теперь он с невесёлой усмешкой вспоминал неконтролируемую вспышку раздражения, когда произнес «Хэмиш. Имя для ребенка, если вы решите завести детей».

Что на него тогда нашло? А может, он просто не мог смотреть, как Шерлок, всегда холодный и отстраненный Шерлок с восхищением смотрит на мисс Адлер? Неужели это ревность?

Воспоминание о пребывании этой женщины на Бейкер-стрит отозвалось в груди тупой ноющей болью. Эти двое выглядели совершенно очарованными друг другом — одни только словесные пикировки и намёки мисс Адлер заставляли чувствовать себя лишним. Лишним...

А не этого ли он хотел?

Построить прочные отношения, завести семью, детей, и никаких больше погонь, никаких задержаний и загадок, никакого Шерлока...

Или... НЕ хотел?

Да, с появлением Ирен Адлер монополия на Шерлока Холмса закончилась. Однако, Джону всё-таки нравилось быть причастным к жизни единственного консультирующего детектива, быть его опорой.

Что Эта Женщина значила для Шерлока Холмса?

Он был уверен, что Шерлок не способен на чувства — о, с какой горячностью сегодня он убеждал Майкрофта, что детектив не считает целесообразным страдать от сердечной привязанности. Сейчас ему казалось, что он пытался убедить в этом в первую очередь себя самого.

«Я ему не нужен», - твердил себе Джон, наблюдая за абсолютно спокойным Шерлоком, ни разу не нарушившим их уговор. Это давало решимость двигаться дальше, отметая малейшие сомнения, но отношения с девушками по-прежнему не складывались.

«Я ему не нужен», - уверял себя Джон и собирался на второе, пятое, седьмое свидание, которое заканчивалось всегда одинаково.

«А может быть...», - возникла ещё не оформившаяся мысль, которую он пытался затолкнуть подальше, но было уже поздно.

Джон Ватсон испытывал сожаление, и, скорее всего, отношения к смерти мисс Адлер оно не имело.

***

Решив, что прятаться от Холмса и собственной совести до конца вечера попросту глупо, Джон переоделся в сухую одежду и собрался спуститься на кухню — чай бы ему сейчас не помешал. К его удивлению, на первой лестничной ступеньке обнаружился Шерлок — детектив сидел, опираясь локтями в колени и задумчиво глядел в одну точку. В руках он крутил тот самый злополучный телефон, поглаживая большим пальцем серебристый пластиковый бок.

Отчего-то это невинное прикосновение подняло в душе Джона новую волну раздражения. Чёрт бы побрал этого Холмса с его отсутствующим видом, телефон Адлер, и его, Джона Хэмиша Ватсона, со всеми мыслями и неразберихой в чувствах!...

- Что ты тут делаешь? - выпалил он, чтобы хоть на мгновение заглушить в груди неясное, болезненно-тянущее чувство, от которого хотелось взвыть, которое схлынуло внезапно, стоило лишь Шерлоку мельком посмотреть на него и пожать плечами:

- Я шёл к тебе, но потом передумал.

«Он всё понял».

Джон знал, что его актёрские способности оставляют желать лучшего, и провести Шерлока было практически невозможно, но он не мог сказать ему правду. Щёки обожгло стыдом.

Неловко потоптавшись на месте, Джон тоже сел рядом. Ступенька тихо скрипнула под двойным весом и воцарилась напряжённая тишина.

«Пожалуйста» Шерлока снова возникло в памяти — длинные, чуть дрогнувшие пальцы, доверчиво раскрытая ладонь, спокойный голос. Холмс желал иметь что-то в память об этой женщине, хоть с виду и казался беспристрастным.

Сердце кольнула глупая обида, что теперь не он всецело является объектом пристального внимания Шерлока Холмса.

«Для того, чтобы привлечь такое внимание, ей пришлось умереть», - одёрнул себя Джон, но саднящее ощущение и не думало исчезать.

«Ты сам его оттолкнул», - напомнил он себе, вспоминая мелькнувшее выражение обиды на лице Шерлока, моментально сменившееся равнодушным спокойствием, когда он попросил обо всём забыть. И тогда, и сейчас ему выдалась возможность на мгновение увидеть настоящего Шерлока Холмса, живого и человечного, но Джон с упорством одержимого отрицал любые факты.

Сейчас Джон понимал, что хотел бы повернуть время вспять, и тогда бы он не был столь категоричен.

Джон тяжело вздохнул и повернулся к Шерлоку, чтобы признаться во лжи, но замер, от того, как Холмс смотрел на него.

Взглядов в арсенале Шерлока Холмса было предостаточно.

Полный азарта и восхищения — для нового дела, презрительный «вы-все-идиоты» — для Андерсона. Был тёплый, искрящийся смехом — для миссис Хадсон и её причитаний «Ох, мальчики!», и был взгляд-вызов, посылаемый Ирен Адлер.

Лёгкое недовольство в глазах, когда Джон пытался уговорить его съесть хотя бы половину ужина.

Небрежное любопытство, когда Джон приходил с очередного неудачного свидания.

Взгляд-благодарность — для Джона.

Взгляд «ты-опять-не-замечаешь-очевидного» - для Джона.

Сейчас при взгляде на Джона Ватсона в светлых глазах Шерлока Холмса тихо таяла нежность.

Детектив смотрел на него понимающе, прощая ему ложь, не пытаясь обвинять за то, что Ватсон заботился о его сердце. Губы тронула ободряющая и тёплая улыбка, от которой черты лица Шерлока стали мягче. И, стоило признать, такой Шерлок Холмс нравился Джону, только как сказать об этом — он не знал.