Пока смерть не соединит нас

— О каких таинственных посланиях ты говоришь? — спросил Жозеф, протирая сутаной очки.

Венсан глубоко вздохнул, пытаясь сохранить спокойствие:

— Почему бы не сказать нам правду, Жозеф? Теперь, когда вы уже начали, может, лучше пойти до конца?

— До конца чего?

Проводник сжал зубы и уставился в небо, словно надеялся там найти поддержку. В небе собиралась гроза, так же как и в его голове.

— Отец мой, — внезапно произнесла Серван, — мы вам не враги…

— У меня нет врагов, дочь моя! Меня окружают только несчастные заблудшие люди!

— Довольно! — воскликнул Венсан. — Хотите, чтобы мы сами разобрались? Хорошо, мы готовы это сделать… Но нам надо знать конец истории!

Кюре пристроил на нос очки, и зрачки его тотчас исчезли за толстыми квадратными стеклами. Он продолжал им улыбаться, но в его улыбке сквозило презрение. Загадочное и непонятное.

— Терпение относится к тем качествам, которым вам явно следует запастись, — произнес кюре.

— Терпение? — повторила Серван. — Но речь идет о преступлении! Как вы можете говорить о терпении!

— Преступления совершаются ежедневно, дочь моя!

— Довольно валять дурака! — вспылил Венсан.

— Я не скажу вам ничего, — подытожил кюре, поднимая свою корзинку. — Сегодня вы все расплачиваетесь за совершенные вами грехи, и вам придется пострадать, чтобы докопаться до истины…

Венсан с угрожающим видом двинулся на него, но кюре не отступил ни на сантиметр.

— Вы мне осточертели с вашими назиданиями! Вы сейчас же расскажете то, что знаете, иначе я стану гораздо менее почтителен!

— Венсан, остановись! — умоляюще воскликнула Серван. — Остановись…

— Оставь меня в покое! А если не хочешь видеть продолжения, сматывайся отсюда! У отца Жозефа есть что мне сказать, и он сейчас мне это скажет!

— Успокойся, Венсан! — снисходительно молвил кюре. — Твоя попытка запугать меня ни к чему не приведет… Ты должен понять: я не могу выдать тайну исповеди…

Молния разорвала небо, Венсан схватил священника за сутану. Тот выронил из рук корзину, и ее содержимое рассыпалось по земле.

— Мне плевать на тайну исповеди! — заорал проводник. — Сейчас вы скажете мне все, что знаете!

Потрясенная Серван в ужасе поднесла руки ко рту.

— Ты меня не напугаешь, Лапаз, — негромко проговорил священник. — Ты никогда не поднимешь на меня руку… Лучше отпусти меня и уходи.

Они долго смотрели друг на друга, и в конце концов Венсан подчинился:

— Давай, Серван, идем! Мы уходим!

Снова улыбаясь, отец Жозеф взглядом проследил за ними. Он давно наблюдает за их мучениями! Давно научился презирать всех этих мерзких людишек, таких слабых и трусливых. Развращенных деньгами, властью, мелочностью и пороком.

Наконец он осуществит свою месть.

Истина увидит свет, но когда он решит. Та истина, что явилась ему в исповедальне.

В нужный день она растопчет всех.

Он уже всех приговорил, ни у кого ни малейшей надежды на снисхождение.

Подобрав свою корзинку, он опустился на колени и стал собирать рассыпавшиеся овощи.

Сев в пикап, Серван сурово взглянула на Венсана.

— Какая муха тебя укусила? — воскликнула она. — Ты что, с ума сошел? Нельзя так разговаривать с кюре!

— Да плевать мне, что он кюре! Он знает, кто убил Пьера, и прикрывается чертовой тайной исповеди! Это же так просто! Я должен был обойтись с ним гораздо жестче!

— Да, конечно, ты прав! Надо было пытать его, чтобы он заговорил! Теперь, когда ты настроил его против себя, он больше ничего не скажет!

— Собственно, он и сейчас нам ничего не сказал! Он играет у нас на нервах! Он ненормальный!

Она открыла дверцу:

— Я возвращаюсь домой!

— Но мы же хотели вместе поужинать…

— Нет, благодарю! Ты мне испортил аппетит!

Решительным шагом направившись в сторону жандармерии, она услышала, как внедорожник нервно взял с места в карьер.

Возможно, ей не надо было так резко разговаривать с Венсаном. Но нет, он получил то, что заслужил.

Толкнув дверь подъезда, она поднялась к себе на последний этаж, не встретив никого по дороге. Добравшись до своей студии, она закурила сигарету и улеглась на кровать. Ей даже не хотелось ужинать. Желудок свело.

Кюре знал правду, но не захотел ее раскрыть. Словно ему нравилась такая игра. В конечном счете она понимала, почему Венсан вспылил. Однако это не лучший способ вести дело, и, возможно, этим поступком он лишил их последнего шанса узнать истину.

А что, если она поговорит об этом с Вертоли?

Но старший аджюдан наверняка откажется нападать на такую крупную дичь, как мэр, не имея формальных доказательств. Она отбросила эту мысль и почувствовала, что ей хочется позвонить Венсану и извиниться. Нет, теперь его очередь извиняться. Нельзя хватать священника за сутану!

Она, возможно, позвонит ему завтра. Или не позвонит.

* * *

Стоя на крыльце, Венсан слушал глухое и торжествующее уханье совы. Шерлок, навострив уши, сидел рядом. Но ночному спокойствию не удалось передать проводнику хотя бы частичку своей безмятежности. Пока он не узнает истину, он не обретет покоя. Он закрыл глаза, и перед ним возник Пьер.

— Мне тебя не хватает! — прошептал он призраку. — Как мне тебя не хватает…

После Пьера из прошлого вынырнула Лора.