Читаем Пока светит солнце! полностью

Пока светит солнце!

— Я, когда их искал — чуть не полчаса тут бегал. Нет пушек — и всё тут! Пока не заметил бойца, что во двор входил… — кивнул в сторону калитки капитан.

— Мы их после каждого налета в новый двор перетаскиваем. Ветки к деревьям и крыше подвязываем — тут около каждого дома такой садик есть. Сетку маскировочную тоже используем. Веревку потянул — пушки и не видно, — пояснил зенитчик. — Оттого немцы нас и не накрыли до сих пор. Только к вечеру ближе ветки и сеть убираем — темно, пока этот самолет сквозь них разглядишь… А вы хотите, чтобы я орудия к околице вытащил — там-то их первый же налет и прихлопнет…

— А если, всё-таки, танки? Отсюда вы их ведь не увидите?

— Нет.

— Ну, тогда, может быть, все же передислоцируете орудия? Ну… в крайние дома, например…

— Их уже немцы в прошлый раз бомбили — мы оттуда тогда стреляли. Снова на это же место?

— А…

— Других мест нет. Мы тут не первый день — успели уже всё изучить.

— М-м-да! — почесал в затылке особист. — Задачка! Ладно… пока налета нет — сидите тут. Но, если товарищ капитан увидит танки раньше, чем прилетят самолеты… сами понимаете — тащить орудия будете сами! И быстро! Хоть на руках несите — ваше дело!

— Дотащим, товарищ старший политрук.

Жданович только покосился на капитана. Алексей пожал плечами — возразить ему было явно нечего. Странно, что зенитчик ничего не пояснил ему раньше. Или это так подействовали документы особиста?

Впрочем, времени на размышление не осталось — Ерихов, высунувшись из двери, окликнул уходящих.

— Наверх гляньте!

А там — на приличной высоте неторопливо полз маленький крестик.

— Разведчик это! Так что, товарищи, прав я был — ждем самолетов!

Ох и мать же твою…

Не дожидаясь особиста, Ракутин рванул к зданию импровизированного штаба — там постоянно находилось несколько человек — связные.

— Бегом на позиции! Приказ — огонь по самолетам не открывать! Ты и ты — к путям! Пусть народ весь столбом не стоит! В степь отбегают, да на землю ложатся… Можно даже на пути, их немцы бомбить не станут — самим нужны!

Связных словно ветром сдуло!

Неслышным шагом подошел старший политрук.

— Сколько у вас бойцов?

— Сейчас? Когда батальон сформируют — человек пятьсот будет… или больше.

— А почему они не должны стрелять?

Хороший вопрос! Знает мужик, чего и когда спрашивать!

— Самолеты приходят сюда уже не в первый раз, так?

— Возможно.

— Зенитчик, именно так и говорил. И все это время по немцам ведут огонь только зенитки, я прав?

— Ну да…

— А сейчас ударят ещё и пулеметы с винтовками… И что доложат своему командованию немцы? Что станция обороняется ещё и пехотой? Причём — в немалом количестве! Вот тогда, они и усилят группировку…

— А как же… — кивнул в сторону людского скопления Жданович. — Ведь их могут…

— Могут, товарищ старший политрук. И что я ещё должен сделать? Закрыть их всех своей грудью? Сбивать самолеты из пистолета? Если немцы повторят авиаудар, напуганные обстрелом с земли — погибнет ещё большее количество людей… Да и к станции тогда пошлют уже не десяток танков.

Особист ничего не ответил, только сжал губы.

А у путей… там такое началось! Более-менее притихший к утру табор внезапно пришел в движение — брызнули в разные стороны фигурки разбегающихся людей. Задвигались машины и повозки, разъезжаясь в разные стороны. Судя по всему, увидев самолет-разведчик, люди и без всяких подсказок уже успели сообразить, чего следует от него ожидать.

Старший политрук только крякнул, наблюдая за этим зрелищем. Но ничего поправить уже было нельзя. Паника — штука страшная и заразительная. И порою приводит к совсем непредсказуемым поступкам. В воротах, ведущих к въезду на станцию, столкнулись сразу два грузовика. Застряли, намертво закупорив проход. А все остальные, вместо того, чтобы попросту проломить хилый заборчик, сгрудились за ними, оглашая воздух сигналами и не делая никаких попыток объезда.

Рев движков, ржание лошадей, крики…

И над всем этим — неторопливо проплывающий в небе самолет.

Впрочем, он недолго оставался в одиночестве.

Звонкие удары по металлу — кто-то бил по железяке — сигнализировали о том, что на помощь разведчику подоспели и другие самолеты.

Паника, казавшаяся абсолютной, стала и вовсе всеобъемлющей. Даже у Ракутина пробежал по спине холодок — вспомнилась атака немецкой авиации у моста.

— Летят! — многоголосый крик подстегнул толпу.

И точно — вынырнув откуда-то из-за холмов, заходили на станцию верткие бипланы.

Дах-дах-дах!

Строчка трассеров перечеркнула небо, заставив передний самолет отвернуть в сторону. Вступили в дело зенитчики.

Дах-дах-дах!

Второй автомат заговорил. А где же ещё два?

— Капитан! — толчок в плечо. — Слева!