Пока светит солнце!

— А снаряды у неё есть?

— Нет. Этого они не оставили, сказали, после приедут и заберут орудие-то.

— Как мост? Его к подрыву не подготавливали?

— Вот уж чего не знаю, товарищ капитан! Никто из нас туда и не лазил, некогда…

— Ладно, товарищ старшина, можете быть свободны. Отдохните, бойцам своим передых дайте. До утра вас беспокоить не станем.

— Перекусить бы нам?

— Это можно. Сейчас сюда наш старшина подойдет, скажите — я распорядился вас накормить.

Работы здесь оказалось — мама не горюй!

Окопов и щелей не было вообще никаких, позиции для орудий надо копать с нуля. Оборотистый Хромлюк где-то ещё в городе раздобыл полсотни мешков из-под муки, которые сейчас срочно насыпали землей, оборудуя позиции для пулеметов по обе стороны моста. Бог весть, каким ветром к мосту занесло два десятка просмоленных шпал — валялись под откосом. Повытаскивав их наверх, распределили между строящимися огневыми точками. В отличие от предыдущей позиции, здесь никаких холмов не имелось — ровное поле. Лишь небольшая горушка слева от перекрестка.

Так что — копать, копать и копать…

И копали…

Гнулись штыки лопат, они попались какие-то некачественные или земля здесь была слишком твердой? Через пару часов все уже вымазались, как черти, на зубах скрипел песок. Хромлюк спустил к реке пару бочек, набрал туда воды и их растащили по обе стороны моста. Двое бойцов занялись наполнением фляг, которые стали разносить между работающими красноармейцами. Стало чуть легче, народ перестал бегать к реке, чтобы напиться.

Уже под утро организовали завтрак, личный состав посменно спускался вниз. Здесь, под небольшим откосом, старшина оборудовал кухню — трое человек кухонного наряда развели огонь под котлами, готовили еду.

Перекус, час на отдых — и наверх.

Работа сразу пошла ровнее, отдохнувшие (пусть и всего час) и поевшие бойцы слегка воспряли.

А по дороге шли люди…

В подавляющем большинстве — гражданские. Сорванные с привычных мест, ничего не понимающие, они расспрашивали бойцов, настороженно вглядывались в небо, поминутно ожидая оттуда каких-то неприятностей. Но пока оно ничем не угрожало…

30.06.1941 г

Часов в девять утра, со стороны города подошли грузовики. Молоденький лейтенант, разыскав Ракутина, лихо козырнул.

— Лейтенант Алексанян, товарищ капитан! Командир взвода зенитных пулеметов! Прибыл в ваше распоряжение!

— Зенитчики?! Здорово! И что у вас есть?

— Две счетверённые установки '4-М'. Ещё были, но… в городе их оставили, товарищ капитан. Сказали — там нужнее.

— Ух, ты! Неплохо! Так… и куда же вас поставить, лейтенант? Не специалист я против самолетов-то воевать…

— Так это я мигом! Сейчас и прикинем что к чему.

— Ладно, товарищ Алексанян, не буду вам мешать. Задача у вас простая — чтобы фашист тут по головам не ходил.

— Не будут! — засмеялся лейтенант. — Мы по ним стреляли уже!

— Сбили кого?

— Подбили… — вздохнул тот. — Улетел… Но дымил! Наверняка, где-то и упал!

— Возможно. Ладно, не задерживаю вас более, товарищ лейтенант.

И снова — затянула круговерть. Прибегали с докладами командиры, что-то приходилось поправлять и переделывать — словом, обычная неразбериха.

И все время, капитан, даже не оглядываясь, слышал за спиною монотонный звук — шаги по дороге. Сколько же их?

Периодически звучали команды и бойцы Ракутина останавливали движение по дороге, пропуская в сторону фронта колонны пехоты и всевозможную технику. Они проходили — и вновь серые от пыли люди вступали на мост.

Выставленные у пулеметных гнезд наряды пограничников зорким взглядом выхватывали иногда из толпы отдельных людей, что-то у них расспрашивали. Кого-то отводили в сторону — для более конкретной беседы. После этого, обычно, люди возвращались назад и снова вливались в бесконечный поток, идущий по дороге.

Слева от дороги понемногу росла другая толпа — в военной форме. За двое суток их уже набралось достаточно много. Назвать их как-то иначе — язык не поворачивался. Люди действительно были в форме, некоторые — даже и с оружием. Но все они выглядели одинаково подавлено и растеряно. Случись всё по-другому, наступай они в порядках победоносной армии — и куда бы делось подавленное настроение? А сейчас… Сейчас многие боязливо косились на небо, поминутно вздрагивали, стоило только взреветь на дороге мотору.

Страх проник в их сердца и затуманил зрение. В каждом, проплывающем по небу, облачке им виделся вражеский самолет, любой грохот машины напоминал им о танках.

Большинство из них составляли приписники, не имевшие практически никакой военной подготовки. Совсем недавно надевшие форму, они ещё мыслили привычными категориями гражданского человека. Мысль о том, что любого из них вот, прямо здесь и сейчас, могут убить или, хуже того, искалечить, внушала им неприкрытый ужас. В их глазах, выход был один — на восток, через мост. Но, перегораживая дорогу, вытянулась там цепь пограничников. Эти — просто так не пропустят.

— Это не бойцы, товарищ капитан… — стоявший рядом военюрист, выбил о каблук сапога трубку. — Напуганы, растеряны… командиров нет, что происходит вокруг — никто не понимает.

— И что же с ними делать?