Пока тебя не было

Теперь Моника смотрит, как выросшая Ифа идет вдоль полок, как ее топ раздувается, а потом опадает от движения вперед при каждом шаге. Моника бы такое не надела, но на Ифе вещь смотрится очень неплохо. Ифа держит в руках большую толстую книгу, размером с энциклопедию. И пока Моника и Майкл Фрэнсис за ней наблюдают, Ифа вдруг делает нечто по-настоящему поразительное. Моника не поверила бы, если бы не видела все собственными глазами. Ифа у всех на виду сует книгу в сумку. «Американская фотография» – успевает прочесть Моника, когда книга исчезает в холщовой сумке. Она положила книгу, эту «Американскую фотографию», себе в сумку. Не отнесла к столу регистрации. Не оглянулась. Она застегивает молнию на сумке и идет в сторону Моники и Майкла Фрэнсиса, опустив голову.

– Она только что?..

– Да, – выдыхает Моника.

Ифа выходит из дверей. Увидев в вестибюле брата и сестру, она останавливается.

– А вы двое что тут делаете? – хватает у нее наглости спросить.

– Тебя ищем, – отвечает Майкл Фрэнсис.

– Ты только что украла книгу? – выпаливает Моника, тут же понимая, что это первые слова, которые она сказала сестре за три года. – Отнеси ее обратно сейчас же.

Ифа фыркает, поворачивается и выходит из библиотеки.

– Поверить не могу, что она это сделала, – говорит Майкл Фрэнсис.

Руки его безвольно висят вдоль тела.

– Я могу.

Моника идет следом за Ифой. На улице они догоняют ее на тротуаре. Майкл Фрэнсис, поравнявшись с ней первым, произносит:

– Нельзя воровать из библиотеки, Ифа.

Ифа, продолжая шагать вперед, отвечает:

– Это не воровство.

Моника говорит:

– С виду очень похоже на воровство.

Майкл Фрэнсис говорит:

– Моника права, Ифа.

Ифа отвечает:

– Расслабьтесь. Я ее взяла только на время. У меня нет читательского. Завтра отнесу обратно.

Майкл Фрэнсис спрашивает:

– А зачем она тебе вообще?

Моника говорит:

– Из всех эгоистичных, безрассудных…

Она не договаривает, потому что Ифа внезапно хватает сестру за руку.

– Господи, – говорит она, – это что, Джо?

Это Джо. Шагает по Блэксток-роуд, глубоко засунув руку в карман джинсов женщины, которая идет рядом. Женщина толкает коляску, а Джо склонил к спутнице голову, чтобы расслышать то, что та говорит, он улыбается, и вид у него беззаботный и мирный, словно это не он плакал без остановки в квартире на втором этаже совсем неподалеку, с жутким, звериным звуком, держась руками за голову, как будто она болела, невыносимо болела, как будто он никогда не придвигал лицо к лицу женщины и не говорил: «Ты мне отвратительна, ты не человек, меня от тебя тошнит», – как будто не стоял в церкви напротив той же самой женщины и не клялся перед Богом, что будет любить и почитать ее в радости и в горе, как будто не держал ее за руку, когда они оказались в конусе света от уличного фонаря, и не говорил, что она все для него, что он жить без нее не может. Вот он, живет без нее, идет по солнышку, сунув ту же руку в задний карман брюк другой женщины. Вот он, все в той же старой клетчатой рубашке, но с новой женой, у которой, похоже, есть коляска, внутри которой, как предположила Моника, должен быть ребенок.

Майкл Фрэнсис думает: твою же мать. Ифа думает, что эту же женщину с коляской она видела раньше, и не она ли училась на пару классов старше в школе? Белинда как-то там. Гриуэлл, кажется? А Моника не думает почти ничего. Весь ее мозг рушится в панике, в бесшумном непонимании. Она не понимает, как это случилось, как этому позволили свершиться. Хочет сказать кому-то или чему-то: нет, так нельзя, не сейчас, не после всего, что было, пожалуйста, нет.

Ифа берет все в свои руки. Она отступает назад, открывает дверь ближайшего магазина, вталкивает туда Монику и захлопывает дверь. Внезапно они втроем стоят за витриной цветочного магазина и смотрят на улицу. С этих пор запах компоста, смешанный с жасминовым цветом, всегда будет напоминать Монике, как она смотрела на своего первого мужа, проходившего в футе от нее, не подозревавшего, что она там, и рука его обхватывала за плечи другую женщину, и в темно-синей коляске лежала завернутая в одеяло личинка, и коляску они катили перед собой, как приз. Моника укрывается за букетом гвоздик, она не может отвести от него глаз, пока в окне снова не становится пусто, пока эти трое не скрылись из виду.

– Что ж, – резко выдыхает Майкл Фрэнсис, – едва увернулись.

– Я не знала, что он снова женился, – бормочет Ифа, встав на цыпочки, чтобы в последний раз на него посмотреть.

Моника закрывает глаза. Высвобождает локоть из захвата Ифы, потому что сестра все еще цепляется за него, словно боясь, что Моника может споткнуться, словно забыла все, что случилось.

– Неужели? – бросает Моника. – Я всегда думала, что вы с ним так близки.

Гретта бродит по дому. Надо бы заняться уборкой. Тарелки, чайные чашки, салфетки, крошки – по всей гостиной. Надо их собрать и составить в мойку. Нужно поправить подушки, задернуть шторы в гостиной, чтобы солнце не светило на гарнитур. Она сохранила воду для мытья из-под посуды от завтрака, воду она зря лить не станет, никогда.