Пока телефон не зазвонил

А как неожиданно приятно получилось, черт возьми!

Но Гущин-таки был профессионалом и умел настроиться на дело. Эту мысль майор воспринимал с самоиронией, но попыток не оставлял и в результате они возымели действие.

Что, впрочем, не помешало Стасу вновь свернуть на личные рельсы, когда он увидел одиноко сидящую на лавочке у двух беседок Янину. Девушка как будто слегка пряталась ото всех, но майор уже плыл по течению: будь, что будет — подойду! Приблизившись к сидящей спиной девушке, он неловко начал беседу:

— Вы опять грустите?

— Что? — обернулась та.

Слава Богу, майор не заговорил с ней о прилипчивых мужчинах, не стал извиняться за нарушенное уединение. По совести сказать, он просто не успел. И потому «Теория случайностей» вступила в права: единственно точно выбранный момент повлек за собой развитие событий.

Янина опустила голову и, крутя в пальцах скрученный в жгут стебелек травы, произнесла:

— Никак не могу отделаться от мысли, что Лариса умерла в моем платье.

— Что? — внезапно осипнув, выдавил майор. — Как это?

— Платье, — подняв голову к стоявшему Гущину, повторила девушка. — Я подарила его Ларисе за день до… всего. Она тогда впервые его одела и… — Янина снова опустила голову. — Я видела, как мама бесится. Лара была крупнее меня, платье ее обтянуло и пришлось даже пуговицы расстегнуть…

У Стаса закружилась голова и пересохло в горле. «Платье, платье, платье… — пульсировало в висках одно единственное слово. Стас вспомнил, как сидел в овраге вместе с Игорем… — Матерь Божья! Что если не «шалаш», а платье Янины привлекло убийцу?!»

А дальше пошел стремительный мозговой штурм, Стас выстраивал логическую цепь в связи с открывшимся обстоятельством. Все «русалки», как теперь понял Гущин, были чрезвычайно похожи на Янину. Стройные блондинки лет двадцати пяти. Из их разряда выбивалась только пышногрудая Лариса, Окунь потому и предположил, что в случае с ней механизмом запуска послужил овраг, а не жертва… Но на Ларисе, как оказалось, было платье дочери Львовой!!

Янина что-то говорила, но Стас ее почти не слышал. В том, что девушке грозит смертельная опасность, майор почти не сомневался. Водяной подошел к критической черте, начал совершать странные поступки… за этим что-то кроется…

Маньяк готовится пойти ва-банк?! Он выставил на передний план деревенского пропойцу, надеется, что отвел от себя подозрения…

«Господи… Да он может напасть на Янину в любой момент!! Ее нужно срочно вывозить отсюда!»

Гущина заколотило так, что завибрировала трость в руках. К счастью, Янина сидела полубоком к сыщику и ничего не замечала. Продолжая глядеть на сломленную травинку, девушка говорила о том, что ее мама в тот вечер попросила Лару приготовить голубцы, все игнатовцы их обожают, а у Ларисы это блюдо получалось просто — объедение…

— Мне нужно позвонить, — сиплым басом перебил майор Янину. — Простите.

Отойдя от удивленной девушки на совсем негнущихся ногах, сыщик повернул за угол дома и достал из кармана джинсов телефон. Руки Гущина потряхивало, по набухшим вискам струился пот… Майор неожиданно вспомнил майский вечер пятилетней давности.

Довольно чистенький подъезд панельной пятиэтажки. На ступенях первого пролета лежит мертвая женщина с пробитой головой. Чуть выше два оперативника удерживают рвущегося к телу коллегу Сашу Скворцова. Это его жену пьяные отморозки ударили пивной бутылкой по голове, проломили свод черепа и обворовали.

Тогда еще капитан юстиции Гущин, никакой еще не «важняк», пытается успокоить старшего лейтенанта бесполезными словам, просит его не спускаться, так как внизу работают криминалисты. Стасу было дико жаль обезумевшего от горя Сашу, но он настойчиво твердил: «Саш, пожалуйста, возьми себя в руки. Ты должен понимать, ты ничем жене уже не поможешь…»

Саша тогда умолял привлечь его к расследованию убийства Танечки, твердил, что знает всё местное хулиганье, но Стас был непреклонен: «Нельзя. Ты родственник, я ничего не могу поделать».

Сейчас, чувствуя, как в сжавшейся груди, в духоте подреберья бешено колотится сердце, Гущин понял старшего лейтенанта на все сто. Руки отказывались слушаться, телефон едва не выпал из онемевших пальцев: Стас осознавал, что готов загрызть любого, кто станет угрожать Янине!

Майор сделал несколько глубоких вдохов, дождался чтобы голова хоть немного остыла и начала соображать адекватно. Набрал вызов Мартынова и, услышав в трубке отклик, забыв поздороваться, выпалил:

— Игорь, в день убийства на Ларисе было платье Яны! — У Окуня не получилось сразу же переключиться, видимо, он был чем-то занят, и Гущин прошипел в поднесенную к губам трубку: — Спусковым крючком нападения могло… Нет, я верен — послужило платье старшей дочери Львовой! Убийца впервые резал не жертву, а одежду! Вспомни «русалок», Окунь, они все точная копия Янины!

— Янина, Янина, — забормотал Мартынов. — Так. Тихо. Дай подумать.

Стас тоже думал. В основном о том, почему факт передачи платья остался для следствия неизвестным. Как могло получится, что ни Женя, ни Янина, об этом не упомянули?!