Пока телефон не зазвонил

«Да потому, что «фривольный» вид кухарки безумно раздражал хозяйку! — пришел ответ. — Львова о наряде Лары сквозь зубы говорила. Ей пришлось бы рассказать о нагоняе, о ревности к молоденькой девчонке… Янина же… Янина не относится к показным благодетельницам. Ей, видимо, было неудобно говорить о том, что она приодела домработницу».

— Стас, — раздался в трубке голос Игоря, — продолжаем действовать в том же порядке. Окружение Львовых мы и так разрабатываем…

— Игорь! — свистящим шепотом перебил майор. — Янину надо срочно вывозить их Игнатово! — В телефоне воцарилась тишина, Гущин понял, что капитан сейчас прокачивает обстановку, примеряя на нее известие. Стас уже готовился услышать отговорку вроде «ну ты же рядом с девушкой, ты с нее глаз не спустишь, а мы напрасно всю прежнюю работу пустим псу под хвост…»

Но неожиданно услышал:

— Действуй по обстановке. Ты лучше в теме, Стас. Получится — вывози Янину или даже всех девчонок. Я об одном прошу — не засветись перед Львовым.

— На него что-то появилось?!

— Нет. Чист, аки голубь. Но версия, что Водяной — тандем, все еще имеет место быть. Профайлеры над ней пока работают.

— Окунь, в тандеме может быть даже историк Кнышев! Он девушек убалтывает, типа, помогите разыскать в кустах упавшие очки или вставную челюсть… Вид Кнышева вызывает доверие, а физически крепкий Редькин служит в паре носильщиком… У одного машина и нелепый вид, у другого мускулы…

— Стас, не горячись. Мы разрабатываем — всех. Спасибо за наводку, что-то еще есть?

— Нет.

— Тогда — на созвоне. А сейчас, прости, я очень занят. Освобожусь, перезвоню.

В телефоне отбивали ритм гудки отбоя, Стас стоял и, не видя ничего вокруг, остекленело таращился на берег.

Потом отключил телефон и быстро направился к крыльцу главного дома. Старший группы капитан Мартынов позволил Гущину решать по обстановке, и майор не собирался рисковать и медлить. Янину надо увозить! А лучше, вывозить всех женщин этого семейства. В прошлую пятницу убийца среагировал на платье девушки, и если после отъезда Янины он обозлится и слетит с катушек, то может выместить злобу на какой-то ее родственнице.

Стас еще не знал, что скажет Львовой. Пугать ее с налету не хотелось. «Пойму в развитии, — постановил майор. — Попробую вначале Редькиным постращать, скажу, что здесь не безопасно, а дальше будет видно». Если Львова станет упираться, придется надавить и рассказать всю правду. После этого она сама, хоть силой, дочек из деревни выставит!

На адреналине сыщик не почувствовал сопротивления колена и преодолел высокое крыльцо в мгновение ока. Распахнул входную дверь…

На прямой линии от порога через просторный коридор располагалась кухня, где за обеденным столом сидел хозяин дома. Перед мрачным сгорбленным Львовым стояли стакан, бутылка с коньяком и тарелка с сырной нарезкой.

«Обаньки, — не удержался от удивления майор. — А мы, похоже, плавно направляемся в запой». Эти утром сыщик мельком видел Диму, тот показался невыспавшимся, но тверёзым. Сейчас, дождавшись, когда Анечка уйдет на день рождения, отец подсел на коньячок.

Не разгибая шеи Дима повернул наклоненную голову к двери, поглядел на Гущина. И начал медленно выпрямляться. Выгибать грудь колесом, выпячивать нижнюю челюсть, приобретать позицию хозяина и горделивость.

Но сыщика не проведешь. В спрятавшихся за щелками век глазах Димы застыла хорошо знакомая следователю обреченность. Загнанность. И это был не взгляд затравленного зверя, готового с бешенством наброситься. Львов напоминал больного пса — большого, добродушного, потерянного.

Стас много раз встречал таких мужчин. Привыкшие к деньгам и раболепию, они стараются держать фасон, но только надави — текут. Они испуганы, растеряны и чувствуют себя в ловушке. Как к родной маменьке, бегут к адвокатам. Или к «крышам» обращаются.

«Дима не Водяной», — мгновенно понял Стас. Причем, догадку следователь обосновал не интуитивно с упором на огромный опыт, Гущин сделал вывод трезво, по зрелому размышлению: сегодня Водяной не мог себе позволить напиваться! Убийца все поставил на карту, он обязан быть собранным и хладнокровным, выдержанным и всевидящим. Представить, что человек, замутивший хитроумную комбинацию — сломался и затосковал, ушел в запой, майор не мог.

Пройдя через прихожую, Стас невозмутимо поинтересовался:

— А где Евгения? Мне нужно с ней поговорить.

Дмитрий пожевал губами и выдавил:

— Пошла Анфису проведать. — Подумав, Львов потянулся к бутылке: — Со мной, майор, выпьешь? «Конина» хорошая, французская…

Львов все еще держал марку. Но Гущин понял, что мужик готов сломаться. Потек. Стас с громким скрежетом отодвинул от стола тяжелый деревянный стул и сел напротив Львова.

— Налей, — кивнул. Немного снять стресс и ему не помешает. Сыщик с трудом удерживал желание схватить депутатского мужа за грудки, тряхнуть как следует и малость порычать в замутненные глазоньки.

Львов перекинул руку назад, дотянулся до стоящего на рабочем разделочном столе стакана. И, взяв его, демонстративно дунул, вроде как, пыль согнал.