Пока цветет жасмин (СИ)

Ангелессы синхронно развернулись и зашагали прочь от извращенцев, которых Бальтазар и Габриэль явно переучили. А те только пожали плечами, явно не понимая, почему сейчас получили отказ и звонкие пощечины.

— Ой, дураки! — просипел Бальтазар, сидя в зарослях деревьев и наблюдая за своими юными учениками. — Зачем они заговорили о либидо?! М-да, быть им девственниками ещё вечность!

— Да хоть за сиськи не лапали, — хохотнул Габриэль, вытаскивая из каштановых волос колючки.

А далее друзей снова охватил веселый смех.

***

После задорного смеха и после того, как наши Бальтазар и Габриэль увидели «лажу» своих учеников и провал операции, ангел с архангелом решили вернуться на свою поляну, дабы отдохнуть. И вот, идя по Раю, Бальтазар пел странную песенку, которая веселила его лучшего друга, а ангелов и ангелесс вводила в недоумение.

Я натурою широк

Хоть кого спроси

Все отдам тебе, дружок,

Но виски не проси.

Никому-никому виски я не дам,

В уголке, на пеньке, выпью его только сам!

Если кто-нибудь зайдет — двери на замке

Выпью я один бухло

В темном уголке-е-е

Никому-никому бренди я не дам.

Никому-никому выпью его лично сам!

Закончив петь, Бальти засмеялся и свернул на тайную поляну. Друзья хотели сделать новый самодельный напиток, а потом насладиться прекрасным. Но их планам не суждено было исполниться.

— Ну что, Бальтазар, давай новое пойло изобретем? — предложил Габриэль, создав из воздуха шоколадный батончик.

Ангел удовлетворенно покачал головой.

— Давай, — согласился он, присаживаясь за деревянный стол. — Это будет очень…

Внезапно он замолчал и посмотрел куда-то вдаль. Габриэль, явно не понимая, что могло напугать его лучшего друга, тоже посмотрел туда, куда указывал резко напуганный Бальтазар и заметил, что прямо к ним на полянку направлялся сам Михаил. Лицо архистратига выглядело суровым, строгим, но не злым. Он быстрыми шагами направлялся в сторону дебошир, и это подсказывало им, что скоро их веселье закончится.

— Михаил, — театрально всплеснул руками Габриэль, жуя шоколадный батончик, — какой сюрприз! Какой архистратиг пожаловал!

— Начальник, а… — слегка растеряно заговорил Бальтазар, когда Михаил окончательно подошел к ним.

— Вы что себе позволяете? Совсем заняться нечем? — строго поинтересовался он, прожигая взглядом брата и друга. — Какого… Точнее, зачем вы оба, придурки, научили Самандриэля и Асуфа не тому?!

Видя недоумение на лице Бальта и Гейба, Михаил продолжил:

— Ко мне пришли молодые ангелессы из гарнизона Наоми и нажаловались на юнцов, что эти двое спросили их о либидо, прости Отец! Вы чему юнцов обучили, идиоты?! Вы, — Архистратиг поднял с земли камень и запустил ним в ничего не подозревающих дебошир, которые машинально пригнулись. Обошлось без жертв, камень попал в дерево, — извращенцы, преподаватели недоделанные! Вам что, совсем делать нечего? Так я вам быстро задание дам!

Друзья переглянулись, отошли от шока, когда Михаил запустил в них камнем, и в один голос громко закричали:

— Валим!

И они сорвались с места, убегая от разъяренного архистратига.

Тот нахмурился и погнался за ними.

— Габриэль, Бальтазар, — кричал он, пытаясь догнать проказников, — немедленно остановитесь! Это приказ!

— Никому-никому виски я не д-а-а-а-а-м, в уголке, на пеньке, выпью его лично сам! — пел Бальти, убегая от главнокомандующего и заставляя других ангелов недоуменно качать головами.

— Убью, — прошипел обозленный Михаил, перепрыгивая через небольшие кусты роз.

========== Офигенное наказание ==========

— Вот здесь он нас вроде не найдет.

Шептал запыхавшийся Бальтазар, который намотал кругов сорок вокруг сада Джошуа, убегая от главнокомандующего и сейчас сидел в кустах белого жасмина и переводил дух. Возле ангела, на корточках, сидел такой же запыхавшийся и красный от жаркого солнца Габриэль, по тяжелому дыханию которого можно было подумать, что он сдавал серьёзный норматив.

— А если найдет? — спросил Габриэль.

— Да где ему? — отозвался тот, пытаясь восстановить дыхание.

— Да где мне?

Внезапный голос за спиной заставил дебошир нервно сглотнуть. От неожиданности Бальтазар повалился в кусты жасмина, наткнулся на какой-то сучок и зашипел от боли, а Гейб сочувственно посмотрел на друга, а потом на их гостя, которым оказался никто иной, как сам Михаил, догнавший-таки дебошир.

— Насяника*, — пискляво, в стиле хачика-гастарбайтера, произнес Бальти, поднимаясь с земли.

Михаил нахмурился, с каждой минутой понимая, что гнев и злость берут над ним верх. Он пытался взять себя в руки, взять эмоции под контроль, но это у него не очень-то получалось, потому что эти двое взбесили его меньше чем за двадцать минут, и сейчас он боролся с желанием их усмирить.

— Быстро встали! — рявкнул он, все-таки не сдержав себя.

— Насяника, если у тебя ПМС…

— Братиш, если тебе отказали в сексе, то это не повод на нас кричать, — заметил Габриэль, которого вся эта ситуация веселила. — И вообще, какой у нас злой архистратиг. И за что ты злишься? Что мы обучили юнцов не тому? Так это школа жизни. Они бы всё-равно всё узнали, а мы им только помогли, просветили о секасе и тёлочках…