Пока цветет жасмин (СИ)

— Лучше бы в темницу посадил! Там хотя бы прохладно! — вопил он.

Такое поведение друга привлекло внимание архангела Габриэля, который до этого тоже выполнял наказание, просто копая поляну. Он неожиданно остановился и воткнул лопату в землю.

— Брось, Бальти, не все так плохо, — успокаивающе заговорил Габриэль, пытаясь поддержать друга. — Да уж, в темнице сейчас прохладно. Но ничего, мы справимся. Во всем можно найти плюсы…

Младший архангел ясно видел насколько сейчас злой и обиженный Бальтазар (Ещё и когда бухло отобрали) и попытался разрядить обстановку. Он коварно сверкнул медовыми глазами, а затем бросил взгляд на друга, который шипел, словно разъяренная кобра, но при этом всё равно копая.

— Полу-у-у-ундр-а-а-а! — закричал сладкоежка, подняв с земли огромный кусок грязи.

Он, без угрызений совести, запустил ним в ничего не подозревающего Бальтазара и попал ему прям по темечку. Ангел вскрикнул, осматривая себя. Теперь он стоял весь в грязи и пытался сообразить, что сейчас произошло, а сладкоежка залился звонким смехом.

— Охуел?! — Ангел удивленно вскинул бровь, убирая кусок земли с волос.

— Это Спарта-а-а-а-а!

Бальтазар нахмурился и тоже воткнул лопату в землю. Он наклонился и поднял с земли ещё больший кусок грязи. Ангел ехидно ухмыльнулся и запустил ней в друга, параллельно начиная звонко смеяться. Большой кусок земли попал архангелу в лицо, заставив его поморщиться, пошатнуться и накушаться этого. Он выплюнул грязь, в недоумении интересуясь:

— Что это было?

— А это, моя шоколадная попка, вызов принят! — объяснил Бальти, поднимая с земли снова грязь. Ангел достал бутылку воды, которая была на поляне (Джошуа все-таки немного пожалел проказников, оставив тем воды) и вылил её в землю. Гейб же внимательно наблюдал за Бальтазаром, параллельно вытирая с лица грязь.

— Ты что сделал, ушлепок? Это была наша вода! — Гейб поморщился, наблюдая, как лучший друг выливает последнюю воду, и ту впитывает уже мокрая земля.

Бальти ничего не ответил. Он наклонился, а потом резко ухватил сладкоежку за ногу. Тот закричал, даже завопил, не удержался и повалился в мокрую грязь, параллельно обрызгивая футболку Бальтазара и самого ангела. А тот только продолжил смеяться, теперь насыпая грязь на волосы друга и засыпая землей. Он даже не обращал внимание, что сам был уже с ног до головы грязным.

— Жри, Габи, жри, — произнес сквозь веселый смех Бальтазар, запихивая в рот архангелу большие куски земли.

— Не-а, — выплюнул грязь Габриэль и перехватил атаку. Он как-то смог вырваться из цепкой хватки друга и перейти в контрнаступление, схватить Бальтазара за волосы и окунуть лицом в грязь. — Ну как, укусненько тебе? — поинтересовался он с ухмылкой, вытянув голову друга с земли.

Тот протер глаза, чтобы хоть как-то видеть.

— А-а-а-а, — резко завопил Бальтазар, выплёвывая грязь, которой он знатно наелся. Его лицо было в липкой, мокрой слизи, а волосы хоть подстригай. — Хана тебе!

И ангел обоими руками схватил кусок земли и стал ней просто кидаться в архангела. Оба друга весело хохотали, катались по мокрой земле, не забывая кормить друг друга грязью и выкрикивать в сторону друг друга не очень цензурную лексику. Они оба были уже достаточно липкими, черными и теперь походили на пленных немцев времен Второй мировой войны.

— Я тебе шас устрою Освенцим!** — вопил Бальтазар, пытаясь вырваться из хватки лучшего друга и отползти от него. Ангел схватил в охапку землю и снова обсыпал ней сладкоежку.

— М-м-м-м-м, земля такая вкусная, — смеясь, сладко говорил Габриэль, тоже засыпая глаза друга.

— Да чтобы у тебя никогда не встал! — ругался Бальти, пытаясь переходить в контрнаступление. — Чтобы Орабель тебе только по праздникам давала! Чтобы к тебе приехала теща, которая весила бы двести килограмм! Да чтобы у тебя теща была хуже змеи!

— А тебе чтобы век бухла не видать! Да чтобы тебе ангелессы отказывали! — продолжал Габриэль речь друга. — Чтобы тебе проснуться голым посреди Эдема! Да чтобы тебе…

— Вы не исправимы! Вы что здесь устроили? И это вы так отбываете наказание?!

Договорить сладкоежка снова не успел. Неожиданный, но такой знакомый голос за спинами друзей заставил их остановиться и замолчать. Бальтазар поднял голову вверх, в миллионный раз выплюнул землю, которой наелся от пуза, как говорится, и посмотрел сверху-вниз на внезапного гостя. Ним, как все поняли, оказался Михаил, который внимательно смотрел на сидящих в грязи брата и друга.

— Это что за картина Пикассо «Пленные немцы?!» Вы что делаете? Ребята, это же Рай!

Нравоучительно начал Михаил, но сладкоежка его перебил:

— Так это, — он улыбнулся, указывая на землю, — наказание отбываем, ага. Вкусно. Хочешь?

— Мы тебе, Михаил, — продолжил Бальтазар, — можем салатик сделать.

Старший из архангелов усмехнулся, понимая, что эти двое не исправимы. Они даже в таком сложном физическом наказании нашли свои плюсы и превратили его в забавную игру под названием «Кто больше накушается земли». Он неверяще покачал головой, развернулся и ушел.