Пока цветет жасмин (СИ)

— Ты очень хорошо тренируешь юнцов в моем гарнизоне, — выдал Михаил, все ещё облокачиваясь об дерево.

Похвала со стороны командира была для Марселины честью.

— Старалась, — ответила она, смотря на командира.

— С такими воинами я не пропаду. Я думал, ты мне снова начнешь перечить. Уж я-то тебя знаю, Марселина. Но нет. — Архистратиг и сам не замечал, как лицо озарила улыбка. — Кстати, на Дориэля у меня большие планы. Тренируй его хорошо. Этот юнец мне нужен бравым воином.

— Да, Михаил, я знаю.

— Хм, это хорошо, но… — Архистратиг замолчал, бросив удивленный взгляд в сторону своей воительницы. — Ты мне перестала перечить? Я тебя не узнаю…

— Напросишься, Михаил. Я? Перестала? Нет… Просто тренировать Дориэля входило и в мои планы. А покорности от меня и не дождешься! Я просто тренирую этого юношу и не потому, что я выполняю твой приказ. Я знаю, что это нужно и без этого никак.

— Почему я не удивлен? — Архангел развел руки в стороны, ещё шире улыбаясь. — Интересная ты воительница, Марселина. Таких у меня ещё не было.

— И ты ко мне привык. За столько-то веков…

— Я помню, как обучала Дориэля. Ты тогда мной даже гордился, а мне понравилось обучать этого юношу. У него определенно были способности к битвам, и он был хорошим учеником, моей гордостью.

— А я, наверное, тобой! — Михаил наклонился и поцеловал ангелессу в макушку. Затем он стал перебирать длинные волосы своей возлюбленной, вдыхая их удивительный аромат, аромат роз, пионов и каких-то других райских цветов.

— Нет, это я тобой горжусь… — Марселина даже не заметила, как перешла на шепот.

— Люблю тебя, — также тихо прошептал Михаил, смотря на девушку и боясь получить отказ.

Марселина ничего не ответила. Она вдруг сорвалась с места, и то и дело оглядываясь, как молодая белочка, побежала по Саду.

Михаил среагировал быстро и устремился за нею так, как бегут за судьбой: всем сердцем своим и всей верой в счастье.

Радость переполняла его, а сила кипела в каждой мышце. А источником, из которого он черпал эту радость, была — она. В ту минуту он был не архистратигом, не властителем Небес и всего Рая, не верховным главнокомандующим Святым воинством, не командиром в огромной армии, а мужчиной, наполненным любовью. И на душе у него было так легко и радостно, что хотелось просто петь и кричать всему Раю, насколько он был счастлив.

— Ты открылась для меня по-новому, Марселина!

Услышав это, она внезапно остановилась и посмотрела на архангела.

— И ты для меня, — ответила, потупившись, а потом весело засмеялась. — Я кстати, стихотворение вспомнила одно!

— Стихотворение? — Михаил удивленно вскинул бровь, и его сердце наполнилось любопытством. — А какое, если не секрет? Или ты не хочешь поделиться со своим командиром?

— Командиром? Ну-ну… — Ангелесса надула губки, сделав вид, что обиделась.

— Ладно, я же пошутил, — примирительно заявил архангел, взглянув на возлюбленную, которая теперь делала вид, что обижается.

— Я тоже! — вскричала она, заливаясь смехом.

— Так нечестно…

— А я никогда честно не играю, Михаил. А стихи вот какие:

Капля стала плакать, что рассталась с морем

Море засмеялось над наивным горем:

«Все я наполняя, все — мое владенье,

Если ж мы не вместе — делит нас мгновенье»

— Красивые стихи, — выдал Михаил, когда ангелесса замолчала. — Но ты красивее… Ты похожа на погоду: когда тебе грустно, ты похожа на осень. Дожди проливаются слезами, а золотые листья опадают мыслями. В радости, ты словно весна: в тебе пробуждается весь мир. Знойная и горячая, как лето, ты в страсти, способная сжечь. А когда злишься, подобна зимней вьюге. И в любую погоду ты моя любимая!

Марселина ничего не ответила. Она с любовью, на которую была способна, посмотрела на архангела, нежно прижавшись к нему.

И в эти минуты они были самыми счастливыми во всем Эдеме, и, казалось, что никто не сможет разрушить это счастье…

***

— Михаил! Какой архангел да без охраны! — радостно воскликнул Габриэль, заметив, как дверь в кабинет архистратига отворилась. — Мы тебя заждались… Тебя не было… Внимание… Пять часов! Ты нам запретил покидать кабинет почему-то, и мы с Бальтазаром с ума от скуки сходили…

— Угу, — подтвердил Бальтазар, сидя в мягком кресле и потягивая коньяк. — Мы и в карты поиграли, и беседовали, и обсуждали ангелесс… Устали ждать тебя!

Старший архангел удивленно взглянул на младшего брата и его друга, спросив:

— А зачем вы меня ждали пять часов? У меня было важное дело, и я и не думал, что вы оба покорно будете сидеть в кабинете как я приказал. Но то, что вы пять часов меня ждали, это похвально. Признаюсь, вы даже повзрослели в моих глазах!

Габриэль закатил глаза, а Бальтазар показал язык.

— Можно подумать, ты взрослый. У самого сосуд ещё юнец! — подметил сладкоежка и подмигнул, чем вызвал ещё большую улыбку на лице Михаила.

— Взрослый, — ответил архистратиг.

— Тебе двадцать лет, ну, или двадцать один. Или сколько там твоему малышу?

— Нет, вы все-таки не повзрослели ещё, а Адам это всего лишь сосуд.