Пока цветет жасмин (СИ)

Люцифер открыл глаза и увидел, как волны, которые возросли до невероятного размера, достали до маленького поселения, которое находилось недалеко от пляжа. Он коварно ухмыльнулся, прищелкнув пальцами. И в третий раз ударил гром, который был сильнее предыдущего, молнии стали сверкать одна за другой, волны все наступали… Теперь они были такого размера, что небольшие домики на побережье стало просто сносить. Люди в панике стали разбегаться, стараясь спасти себя и свои семьи от стихии. Некоторые просто бежали, оставляя все, что было в их владениях, некоторые старались спасти хоть что-то, а другие просто падали в воду, сдаваясь и погибая.

— О, Аллах, что же это такое творится? Цунами такое мощное, что просто не верится! Пять лет такого не происходило, а сегодня… Что вообще происходит? Мехмед, скорее! — кричала женщина-мусульманка, которая держала на руках маленького ребёнка, спасаясь из разрушающегося дома.

Светоносный, хищно ухмыляясь, наблюдал за людьми. Мощные молнии яркими вспышками озаряли небосклон, а стихия расходилась все сильнее.

— Ну вот и всё, — заявил архангел, глядя, как огромные волны уничтожили последние домики.

Теперь от поселения на побережье остались только редкие обломки, а Люцифер зловеще расхохотался.

— Ну, привет, Стамбул… Теперь твоя очередь… А вот теперь поиграем!

***

Палами сидела в темнице, прислонившись головой к холодной стене и тихо напевала их с Люцифером любимую песню.

Do you remember standing on a broken field,

White crippled wings beating the sky.

The harbingers of war with their natures revealed

And our chances flowing by.

If I can let the memory heal,

I will remember you with me on that field.

When I thought that I’d fought this war alone,

You were there by my side on the front line.

When I thought that I’d fought without a cause,

You gave me a reason to try.

Она две недели здесь томилась, смирившись с судьбой. Она не плакала, как было в первые дни заточения. Теперь ей было все равно, что будет дальше. Для неё закончилась жизнь. Она умерла. Живая телом, но мертвая душой… Она знала, что её ждет впереди, и была мысленно к этому готова.

Палами перестала молиться Отцу и давно приняла тот факт, что готова умереть от руки мужа. Она знала, что смерть не за горами, а Люцифер огласит ей приговор, только вопрос времени: когда?

Но поразмышлять ей не дали. Внезапно в коридоре темницы послышались чьи-то шаги. Экс-демоница нервно сглотнула и вскочила на ноги, почувствовав страх. Страх, который волнами разнесся по всему телу, сковал её движения и почти заморозил все чувства.

«Так, кто бы это ни был я должна себя вести спокойно. Все будет хорошо. Неужели Люцифер огласил свой приговор? Так, нужно успокоиться… Я давно приняла судьбу, согласись умереть от руки Люцифера, а это значит, что мне не стоит переживать! Всё самое худшее осталось позади», — лихорадочно подумала Пройс, пытаясь себя успокоить.

Девушка убедила себя в этом и стала ожидать посетителя. И он не заставил себя долго ждать. Входная дверь, ведущая к камерам, противно скрипнула, а потом отворилась. Посетитель прошел по коридорам темницы и направился к камере Палами.

— Аластар! — удивленно воскликнула шатенка.

У девушки как от сердца отлегло. Она выдохнула и подошла ближе к решетке.

— Привет, Палами, — заговорил демон, подходя к камере бывшей ученицы. — Как же ты так? Как ты могла такое совершить? Неужели тебе спокойно не жилось при Люцифере? Я никогда бы не подумал, что ты сможешь сюда попасть и ожидать собственной казни.

— Я не виновата, — начала оправдываться Палами. — Я не изменяла ему! То был просто поцелуй… Но затем я сказала Михаилу, что между нами быть ничего не может, потому что я — жена его младшего брата. Это было просто минутное помутнение рассудка, нелепая ошибка, которая стоила мне свободы и жизни.

— Именно ошибка… И посмотри, — Аластар указал на темницу, — куда она тебя довела, ошибка твоя… Знаешь, может быть, Люцифер будет к тебе снисходителен, если учтет, что ты ради него заключила сделку со Смертью… Но это с одной стороны. Ведь ты ему изменила, ты предала его, и он имеет право обвинить тебя в супружеской и государственной измене. А если он обвинит тебя в измене, то тебе светит казнь.

— Он должен учесть тот факт, что я ради него заставила Бальта ребёнка выкрасть, а потом его чуть не убила! Я ради него пошла на сделку и выполняла такую работу, которую врагу не пожелаю… И все было только ради того, чтобы вытащить любимого мужа из его клетки!