Пока цветет жасмин (СИ)

— Она переживает, и её можно понять. Сегодня день её свадьбы. Ты ведь тоже переживала, когда за меня замуж выходила, а? Я помню, как ты плакала у алтаря. От радости. Вот и дочка наша в тебя, — с улыбкой ответил мужчина и посмотрел куда-то вдаль. — А вот и твой супруг, Палами. Опоздал он. Не пунктуальный наш будущий зять.

Как только отец заговорил о женихе, Палами обернулась и посмотрела вдаль. От увиденного, она похолодела, выронив из рук букет.

— Михаил?! — удивленно спросила Пройс саму себя, все ещё не веря собственным глазам.

На последней фразе шатенка вскочила с кровати. Она нервно сглотнула и внимательно осмотрелась. Она снова была в собственной Клетке, а странный сон исчез. Пройс потрогала лоб, понимая, что он всё ещё горячий, но головная боль отступила, что не могло не радовать.

— Люцифер, Михаил! Вы здесь?! — вскричала Палами, пытаясь отойти от странного сна.

— Да, — ответил Люцифер. — Палами, что было? Что с тобой? Родная, ты нас снова пугаешь…

Демонша взяла себя в руки, и решила всё рассказать возлюбленному. Только она решила умолчать о том, кто был в главной роли.

— Люцифер, не переживай. Уже все хорошо. Я просто немного провалилась в сон из-за жара… А потом мне приснился сон, что я стою в свадебном платье, в белой фате перед свадебной аркой. А потом ты пришел. И там были мои родители. Люцифер, понимаешь, — Шатенка вздохнула и закрыла лицо ладошками, — я видела их. Я видела их как живых… Они были такие… Веселые, счастливые… Мама была прекрасной, такой, какой до своей смерти…

Пройс даже не заметила, как на глаза невольно навернулись слезы при воспоминании о родителях. Это была больная тема для Палами, и она даже не заметила, как стала тихо плакать.

— Сон был такой реалистичный. Мои родители…

Люцифер и Михаил переглянулись.

— Палами, — тихо начал говорить Светоносный, пытаясь успокоить плачущую невесту, — моя любовь, моя отрада. Не плачь. С тобой — я, и это главное. Я тебя очень люблю и никогда не оставлю, но ты должна понять, что это прошлое, которое нельзя изменить… Сон был хороший, он тебе приснился, потому что ты думала о них, но это было всё не по-настоящему…

— Люцифер, — неожиданно обратился к Падшему Михаил, — можно я тебя перебью? А тебе не кажется, ну… Что сон Палами это как бы намек… Ну, ты понимаешь, о чем я сейчас говорю?

Дьявол внимательно посмотрел на старшего брата, пытаясь понять, к чему тот клонит. Видя, что до Светоносного немного туго доходит, Михаил закатил глаза и объяснил:

— Люцифер, подумай ещё раз! — настаивал он на своём. — Включи мозги! Сон, свадьба, арка, фата, невеста. Доходит?

— А! Ты об этом. Я… Я…

— Да смелее! Неужели, тебе дошло, младший брат?..

Архангел кивнул и встал на одно колено. Архистратиг облокотился об стену в ожидании, и на его лице появилась еле заметная улыбка.

— Палами, я знаю, что сейчас не время… Я понимаю, что мы с тобой заперты в темнице и нас разделяет стена… И моя речь сейчас тебе покажется безумной, но я так больше не могу! Прошу тебя, выслушай меня и не отказывай! — Он набрал воздуха и прикрыл глаза. — Палами Пройс, ты станешь моей женой?

От такого признания, Пройс похолодела, сохраняя немое, угнетающее молчание, и погрузилась в свои раздумья над предложением возлюбленного. Михаил и Люцифер молча ожидали её решения, и Люцифер молил Отца, чтобы его любовь, королева его сердца, его любимая женщина ответила заветное «Да».

— Люц, это как-то странно. — Она первой решилась заговорить, тем самым нарушив мертвое молчание. — Хорошо, я стану твоей женой. Я люблю тебя, Люцифер, и даю своё согласие.

========== Привет, Смерть, привет, Судьба ==========

— И что ты делаешь, Габриэль?

Габриэль второй день сидел в том саду, куда приходил, когда был совсем маленьким, и пристально смотрел в одну точку. Этот сад был одним из немногих, которые ещё уцелели в Раю в ходе войны. Именно здесь, среди дурманящего и опьяняющего разум жасмина, и прошло его детство. Именно в этом месте он мог побыть в гармонии с самим собой, мог подумать о самом сокровенном, тайном и дорогом его сердцу, предаться былым воспоминаниям.

Но, даже сюда иногда заглядывали любопытные ангелочки, такие, как Бальтазар.

— Бальтазар… Мы же недавно расстались с тобой, дорогой мой, — проговорил Габриэль, вдыхая аромат жасмина.

Сейчас у него даже появилось желание немного пошутить и съязвить.

— Детка, я скучал по тебе, — также с иронией ответил тот, явно не оставаясь в долгу перед сладкоежкой.

— С чем пожаловал? — Теперь лицо архангела стало более серьёзным, и он с волнением спросил: — Что-то случилось?

— Случилось? — спросил ангел, а затем ответил: — О нет, друг, всё нормально, если не учитывать войну и твоё ранение. Кстати, покажи мне свою рану. Я должен знать.

— Что ты так за меня переживаешь? Я в порядке. Мы проиграли бой Рафаэлю. Первый бой. Но ещё вся война впереди.

— Покажи мне свою рану! — дотошно настаивал на своем ангелок.

Видя такое поведение ангела, архангел вздохнул и закатил рукав куртки. Взору Бальтазара открылась рана друга, которая уже немного затянулась, хотя и делала это долго и мучительно.