Пока цветет жасмин (СИ)

— Убивайте всех на своем пути. Никого не оставляйте в живых! — приказал темнокожий, холодно окинув взглядом армию младшего брата. — Габриэля оставьте мне. Я не хочу убивать собственного брата и не буду этого делать. К своему любимому братишке я буду весьма снисходителен. Вперед на мины! Я должен выиграть этот бой и одержать вторую победу!

После этих слов обе армии начали атаковать друг друга.

— Боритесь до последнего. Пытайтесь любым способом выжить… Другого выхода нет! Нам нельзя проиграть! — повысив голос, приказал Габриэль, обращаясь к своим солдатам.

Зная, что назад пути нет, Габриэль бросился вперед, сжимая архангельский меч, который секунду назад появился в его руке. За своим предводителем в бой бросились и Бальтазар с Кастиэлем, а также остальные ангелы, которые до сих пор хранили преданность Фокуснику-сладкоежке. Начался второй кровопролитный бой, который обещал принести множество последствий и унести миллионы жизней ангелов. И только архистратиг мог бы всё это остановить, и не дать погибнуть оставшимся воинам. Он знал, что не будет в войне победителей и проигрывавших, а будет только одна единственная цель — выживание.

— Не сдавайтесь! — отдавал приказы Рафаэль ангелам, находясь в эпицентре битвы. В его руках пламенел архангельский клинок. — Мы не должны проиграть. Я люблю младшего брата, но я одержу победу, даже не смотря на всю свою любовь к нему!

И воздух будто заискрился, когда две могучие армии столкнулись друг с другом. Поляну пронзил скрежет ангельских клинков и яркий свет. Ангелы бросились в бой и теперь просто убивали друг друга, протыкая ангельскими клинками. Габриэль и Рафаэль стояли друг напротив друга. Сладкоежка держал в руках меч архангела и отражал атаки, которые наносил ему старший брат, но сам старался не атаковать. Но когда темнокожий замахнулся на него мечом, он уклонился, и тот пришелся по дереву, срубив его почти до конца ствола. Огромное спиленное дерево упало на окровавленную траву, издав оглушительный треск.

— Рафаэль, давай прекратим это? Ты прекрасно знаешь, что в этой войне не будет победителя. Мы оба будем проигравшими, а она унесет ещё больше жизней, чем сейчас! Это безумие, — с ужасной болью в душе, обратился младший архангел к старшему брату и отразил очередную атаку.

— Да, мы прекратим это, — проговорил темнокожий, — но если ты сдашься! Габриэль, сдайся и всё…

— Ты не можешь по-хорошему, братишка, — хмыкнув, ответил Габриэль и атаковал

Не ожидавший внезапного нападения Рафаэль, не смог увернуться и теперь был ранен в руку. Архангел зашипел от боли, но затем попытался просто забыть про рану и бросился в бой. Он сделал выпад вперед и нанес удар, который прошелся прямо над головой Габриэля. Удивленный младший увернулся, и клинок попал в пышный куст жасмина. Белые, нежные лепестки с него стали сыпаться на землю, перекрашиваясь в ужасный, бардовый оттенок… Повсюду также была кровь ангелов-солдат, которые отдали жизнь за своих генералов.

Ну, а сам прелестный куст повалился на землю.

— Пока цветет жасмин, — произнес Габриэль, замахнувшись архангельским клинком в сторону брата.

— Идет кровавая война! — дополнил Рафаэль, отразив атаку. — Я вижу, младший братик, ты набрался смелости. Я не знал, что ты такой военачальник и воин. Может все же сдашься? Ты и твоя армия проиграете и всё. И мы весь этот ужас закончим.

На лице Габриэля отразилась боль. Его глаза наполнились слезами, но он их мастерски скрыл. Он знал: нельзя проявлять слабость на поле боя, как бы было не больно. А ему было больно… Прежде всего душевно и морально. Он любил братьев. Больше жизни любил. Он не мог видеть, как Люцифер воевал против Михаила. Он сбежал на Землю, чтобы не видеть кровавой перепалки старших братьев и войны между ними. А сейчас… Сейчас он сам ведет войну против Рафаила. Сейчас он сам актер в ужасном и кровавом театре… Он сам герой этой окровавленной, небесной истории, актер на арене, залитой кровью.

— Это какое-то безумие, — прошептал он.

Габриэль бросил взгляд в сторону своей армии, и от этой картины сердце учащенно забилось. Он смотрел на своих воинов и видел, как те замертво падали, убитые и беспомощные, за него погибшие. Война им слишком дорого обходилась, и нужно было всё заканчивать. Но, как это сделать? Как? Ведь Рафаэль следовал знаменитой поговорке: «Кому война, а кому мать родная…»

Он перевел взгляд на Бальтазара и Кастиэля. Ангелы отчаянно оборонялись и атаковали параллельно, не собираясь проигрывать. Ни Бальтазар, ни Кастиэль не хотели сдаваться и подводить своего друга, брата и военачальника. Они сражались за него, за младшего из четырех архангелов, сладкоежку и Фокусника Габриэля, самого человечного и доброго архангела.

— Что, Габриэль, у тебя ещё есть силы? — поинтересовался Рафаэль, насмехаясь и нанося удары.