Пока цветет жасмин (СИ)

Как только Палами дала разрешение, в спальню девушки вошли два архангела. В руках Габриэля была довольно большая упаковка дорогих французских конфет, а в руках Михаила плюшевый белый заяц. При виде деверей, Палами закатила глаза, а сами архангелы просто улыбались. Но запах курева ещё не совсем выветрился, и от этого запаха даже Палами стало немного тяжело дышать. Михаил первым учуял табачный дым в комнате невестки. Он сердито нахмурился, а затем посмотрел на Палами.

— Мы ещё и курим? — вскинув бровь, поинтересовался архистратиг, а затем повысил голос: — Совсем уже последние мозги скурила? Если ты думаешь, что сигареты не влияют на сосуд — ошибаешься. Ещё как влияют. Посильнее даже, чем текила и виски. Не жалеешь ты себя, Палами. Тем более, когда девушка курит…

— Хватит, Михаил. Папочка, спасибо, я больше так не буду. На этом все? — съязвила Палами и поудобнее уселась на кровати. Последней фразой экс-демоница заставила Габриэля засмеяться. — Папуль, ты сюда пришел поругать доченьку? Дядя Люцифер об этом знает…

— Не всегда же ему меня ругать! — вставил свои “пять копеек” веселый Трикстер и начал по-тихому открывать конфеты. — Вот, мы тебе тут конфеты принесли. Только давайте их откроем. Ну, пожалуйста. Не тяните! — захныкал он, и по-детски надул губки.

Михаил взглянул на младшего брата и покачал головой. Сладкоежка с энтузиазмом потрошил коробку и доставал оттуда шоколад.

— На самом деле… — начал говорить старший архангел, шлепая Габриэля по пальцам. Тот сразу же оторвался от поедания сладкого и показал старшему брату язык, — мы пришли сюда порадовать тебя. Последнее время ты как в воду опущенная, и Гавриил принес конфеты, чтобы тебя поддержать. Кстати, если ты у него их не отберешь, он их съест!

— Я оставлю ей! — ответил довольный Гейб, уплетая шоколадные конфеты за обе щеки. — Немного…

— Так вот. Мы хотели тебе настроение вот поднять, и кое-что придумали. А ещё… Ещё я решил, что мы с тобой завтра пойдем на экскурсию в Париж! Я тебе покажу центр города и все достопримечательности этого большого и очень красивого города.

— Михаил, — Палами перебила архангела, — какой Париж? Во-первых, там ледник, снег и ноябрь, а во вторых… Мой сосуд. Посмотри на меня! Я не могу пойти с тобой!

Архистратиг вздохнул и, прикатив фитбол, присел на мяч. Он не успел ничего ответить невестке, как Габриэль резко отложил коробку с шоколадными конфетами, и его лицо стало непривычно серьёзным. Он сделал шаг к невестке.

— Я могу тебе с сосудом помочь! — заверил он.

Услышав это странное и внезапное заявление, Михаил и Палами синхронно уставились на младшего архангела, который подошел к кровати Пройс и склонился над ней, прижав ладонь ко лбу. Поняв, что собрался делать Фокусник, Палами дернулась и попыталась вскочить с кровати, но Гейб не дал ей этого сделать. Он уложил экс-демоницу обратно на кровать и взял за руку, не давая невестке подняться.

— Лежи смирно, а то свяжу. Это не больно, обещаю тебе! — заверил сладкоежка и посмотрел на старшего брата.

— Нет! — вскричал архистратиг. — Нельзя! Ты сделаешь ей ещё хуже. Отойди от неё, Габриэль. Даже не думай. Я запретил применять способности на нашей невестке. Она не перенесет нашу магию — магию архангелов. Ты только усложнишь положение! Отпусти Палами.

— Не могу. Я хочу ей помочь! Михаил, я не сделаю ей хуже…

Габриэль посмотрел на девушку, которая в страхе обхватила подушку и сжалась, словно маленький, загнанный зверек.

— Не бойся. Ты ничего не почувствуешь… — успокаивающе произнес Габриэль, видя, как Палами покраснела. — Если тебе прям так страшно - а тебе страшно - ведь я чувствую все твои эмоции сейчас, просто закрой глаза и досчитай до десяти. Ну, типо, там барашков посчитай, или овечек.

Архангел закрыл глаза и стал что-то шептать. Его ладонь засветилась резким белым светом, а во всем доме замерцало, а затем и потухло электричество. Михаил нахмурился, бросив взгляд на люстру в комнате, а Палами в панике сильнее сжала подушку. Когда ритуал закончился, Габриэль открыл глаза.

— Готово, — прошептал Гейб, у которого из-за сильной магии потемнело в глазах. Он убрал ладонь со лба девушки. — А ты боялась. Я же говорил, что ты ничего не почувствуешь…

— Что ты сделал? — спросила Палами. — Ты выключил свет в доме?

— И не только в доме… Во всем Париже, — ответил Габриэль, встав с колен. — Верну обратно попозже. Я не смог излечить весь твой сосуд, ибо такое не под силу мне, но сделал я кое-что иное. Точнее, все-таки что-то сделал. Думал, будет ещё хуже. Михаил, подай нашей царевне-Несмеяне зеркало. Теперь ты спокойно можешь идти с Михаилом и мной в Париж, я пока излечил твои раны.

Михаил кивнул и протянул девушке небольшое зеркало. Дрожащими руками она взяла зеркало и посмотрела на свое отражение, замечая, что раны на лице пропали, а кожа снова стала белоснежной, как снег за окном.

— Ты исцелил мое лицо? — спросила Пройс, не веря своим глазам. — И я теперь могу даже выйти из этого дома в город?

— Да. — Габриэль легонько улыбнулся и потянулся за шоколадными конфетами. — Ритуал столько сил забрал. Нужно подкрепиться!