Пока ты не спишь

Малон кривил губы, изо всех сил стараясь не заплакать, хотя ему было чуточку больно: рука слишком сильно сжимала его ладошку, и кольцо царапало пальцы.

Он поднял глаза.

Один, два, три.

Три последних барашка перед ними. Люди двигались быстро. Дама в костюме была шустрее двух первых – той, что проверяла документы в окошке, и другой – у столика, где все снимали ремни и часы. Эта едва смотрела на проходивших мимо нее пассажиров и их паспорта с фотографиями, только брала у каждого посадочный талон, надрывала и тут же отдавала назад.

Один, два, три, снова пересчитал Малон.

Здесь нужно было предъявлять бумаги третий раз. Понятно, почему дама едва на них смотрит.

Пылесосова глотка втянула в себя последних барашков – дама всех пропустила. Теперь их очередь.

Малон споткнулся: дама его пугала. Чуть-чуть. У нее были длинные красные ногти, волосы огненного цвета, темная кожа и черные глаза. Она очень широко открывала рот, когда говорила, а закрывала не до конца, как будто зубов было слишком много и они не помещались внутри.

Малон понял.

Это дракон. Вернее, драконша.

Она сторожит вход в пещеру, ведущую в лес людоедов. Барашков пропустила, а вот как отнесется к ним, неизвестно.

Драконша взяла документы и, даже не взглянув на фотографию, надорвала талон и сказала:

– Счастливого путешествия, мадам.

Внутри пылесоса было темновато. И прохладно. В самом конце Малон увидел другую дыру – лаз в самолет.

Рука потянула его сильнее.

Лес людоедов…

На этот раз Малон все-таки заплакал.

Большая ладонь стала мягкой. Голос, раздавшийся в туннеле, был ласковым и нежным:

– Ты вел себя очень храбро, любимый.

Малону было плевать на храбрость, на людоедов, на драконшу. Даже на то, сядут они в самолет или он улетит без них.

Ему нужен Гути.

Он хочет свою игрушку.

– Потерпи еще немножко, малыш. Гути будет тобой гордиться. Ты все сделал так, как он хотел. – Она обняла Малона: – Договорились, милый?

Он шмыгнул носом, кивнул и сделал шаг, другой, третий… Между пылесосом и кабиной самолета была маленькая щель, а под ней – асфальт взлетной полосы. Две дамы в одинаковых костюмах попросили показать талон – только его, не документы с фотографией. На листке был указан номер их места. Мама-да ему объясняла. У этих двух дам зубов во рту тоже было слишком много, но они любезно проводили их к креслам.

Большая рука снова сильно сжала детскую ладошку:

– Полетели, мой хороший? Обещаю, папа скоро будет с нами.

Она поцеловала Малона. Он всхлипнул. Без Гути ему было нечем занять руки. Слезы все никак не останавливались, но он все-таки заставил себя улыбнуться.

– Ладно, мама.

68

Сегодня он вернулся купить хлеба. Он хорош собой. Инженер или что-то вроде того. Ходит в пиджаке с галстуком, таскает на плечах своих детишек, и они смеются. Он ни разу не посмотрел в мою сторону, когда я протягивала ему багет и сдачу. Ни разу не заглянул в вырез моего платья. Я всегда была для него жалкой продавщицей.

Желание убить

Я все выдумала и послала сообщение его жене. Она проломила ему голову утюгом – так написали в местной газетенке.

Не нравится: 2136

Нравится: 129

www.jelanie-ubit.com

Силуэты за спиной Марианны напоминали призраков. Огромные, полупрозрачные, они приближались, росли и стали такими же высокими, как бело-красная башня контроля, раздавив два «Боинга 737», словно это были детские самолетики. Потом вдруг угрожающе потемнели и мгновение спустя растаяли. Всего лишь облако в небе, заслонившее отражение полицейских, спешащих присоединиться к майору Огресс.

Марианна не обернулась. Она смотрела на летное поле.

Выходы 5 и 9. Амстердам. Гэллоуэй. Лион. Барселона.

Запыхавшегося Ж. Б. окрестности не заинтересовали.

– Нашли Солера! Анонимный звонок. От женщины. Он лежал на пассажирском сиденье припаркованной на аэропортовской стоянке машины.

Марианна оглянулась:

– Тимо Солер… Наконец-то! Как он?

– Плохо… Пробито легкое, открытая рана под лопаткой, внутреннее кровотечение, но когда Бурден и Бенами открыли дверцу, он все еще дышал. Был в полусознании – веки двигались, губы дрожали… Однако признаний не жди.

Она в упор посмотрела на лейтенанта:

– Твой прогноз?

– Трудно сказать. «Скорая» едет. Один шанс из десяти? Из ста? Чудо, что Солер до сих пор жив, так что…